Страшно девице в поле гуляти, Вся дрожу, ни жива, ни мертва, Привяжи меня, тятя, к кровати Да потуже стяни рукава.
Колыбельная
Месяц светит, но не греет, Только зря висит, сачок. Засыпай, дружок, скорее, Засыпай, мой дурачок.
Прислонившись носом к стенке, В темноте едва видны, Спят брюнетки и шатенки, Спят евреи и слоны.
Свет на землю серебристый Тихо льётся с высоты, Спят дантисты и артисты, Рекетиры и менты.
Сквозь волнистые туманы Продирается луна, Спят бомжи и наркоманы, Лишь путанам не до сна.
Спят, забывшись сном усталым, Сладко чмокая во сне, Спят под общим одеялом, Спят на общей простыне.
Всё заснуло в этом мире – Тишь, покой да благодать, Лишь скрипит в ночном эфире Наша общая кровать.
Спи, мой милый, спи, хороший, А не то с кровати сброшу, Баю-баюшки-баю, Спи спокойно, мать твою.
«Некомпетентность правит бал…»
Некомпетентность правит бал, Упала вниз боеготовность, Цинизм вконец заколебал, Заколебала бездуховность.
Споили начисто народ, Идею свергли свергли с пьедестала, Вдов стало меньше, чем сирот, Сирот практически не стало,
Наука полностью в огне, Искусство там же, но по пояс. Никто не моется в стране, Лишь я один зачем-то моюсь.
«Кому-то эта фраза…»
Кому-то эта фраза Покажется пошла, Но молодость, как фаза Развития прошла,
Беспечные подруги Давно минувших дней Уже не столь упруги, Чтоб не сказать сильней.
А те, что им на смену Успели подрасти, Такую ломят цену, Что господи прости.
«В одном практически шнурке…»
В одном практически шнурке Да с носовым платком Из дома выйду налегке Я, замыслом влеком.
Ступая с пятки на носок, Пойду за шагом шаг, Мину лужок, сверну в лесок, Пересеку овраг.
И где-то через две строки, А может, и одну, На берег выберусь реки, В которой утону.
Меня накроет мутный ил В зелёной глубине, И та, которую любил, Не вспомнит обо мне.
Какой кошмар – пойти ко дну В расцвете зрелых лет! Нет, я обратно разверну Свой гибельный сюжет.
Мне эти берег и река Нужны как греке рак. Неси меня, моя строка, Назад через овраг.
Преодолей в один прыжок Бездарный тот кусок, Где прежде, чем свернуть в лесок, Я миновал лужок.
Верни меня в родимый дом, Откуда налегке Ущербным замыслом ведом Попёрся я к реке.
Взамен того, чтоб в холодке, Колеблем сквозняком, Висеть спокойно на шнурке, Прикрыв лицо платком.
«Трудно тем на свете очень…»
Трудно тем на свете очень, У кого сосед маньяк, Всю дорогу озабочен – Где, когда, кого и как.
Тем живётся много проще, У кого сосед енот, И мозги он прополощет, И рубашку простирнёт.
У кого сосед японец, Тем легко на свете жить, Можно запросто червонец У японца одолжить.
У кого сосед Каспаров, Тем не жизнь, а благодать, Ведь с Каспаровым на пару Можно партию сгонять.
Лучше всех тому живётся, У кого майор сосед, Если вдруг война начнётся, Всех убьёт, майора – нет.
«С улыбкой мимолётной на устах…»
С улыбкой мимолётной на устах, В поток различных мыслей погружённый, Брожу порой в общественных местах, Толпой сограждан плотно окружённый.
Как мне они физически близки, Те, за кого пред небом я в ответе – Солдаты, полотёры, рыбаки, Саксофонисты, женщины и дети.