Рыцарь с цепью
Слышу гул и завыванье призывающих рогов,И я снова конквистадор, покоритель городов.
Словно раб, я был закован, жил, униженный, в плену,И забыл, неблагодарный, про могучую весну.
А она пришла, ступая над рубинами цветов,И, ревнивая, разбила сталь мучительных оков.
Я опять иду по скалам, пью студеные струи,Под дыханьем океана раны зажили мои.
Но, вступая, обновленный, в неизвестную страну,Ничего я не забуду, ничего не прокляну.
И, чтоб помнить каждый подвиг, — и возвышенность, и степь, —Я к серебряному шлему прикую стальную цепь.
Христос
Он идет путем жемчужнымПо садам береговым,Люди заняты ненужным,Люди заняты земным.
Здравствуй, пастырь! Рыбарь, здравствуй!Вас зову я навсегда,Чтоб блюсти иную паствуИ иные невода.
Лучше ль рыбы или овцыЧеловеческой души?Вы, небесные торговцы,Не считайте барыши!
Ведь не домик в ГалилееВам награда за труды, —Светлый рай, что розовееСамой розовой звезды.
Солнце близится к притину,Слышно веянье конца,Но отрадно будет СынуВ Доме Нежного Отца.
Не томит, не мучит выбор,Что пленительней чудес?!И идут пастух и рыбарьЗа искателем небес.
Маркиз де Карабас
С. Ауслендеру
Весенний лес певуч и светел,Черны и радостны поля.Сегодня я впервые встретилЗа старой ригой журавля.
Смотрю на тающую глыбу,На отблеск розовых зарниц,А умный кот мой ловит рыбуИ в сеть заманивает птиц.
Он знает след хорька и зайца,Лазейки сквозь камыш к реке,И так вкусны сорочьи яйца,Им испеченные в песке.
Когда же роща тьму прикличет,Туман уронит капли росИ задремлю я, он мурлычет,Уткнув мне в руку влажный нос:
«Мне сладко вам служить. За васЯ смело миру брошу вызов.Ведь вы маркиз де Карабас,Потомок самых древних рас,Средь всех отличенный маркизов.
И дичь в лесу, и сосны гор,Богатых золотом и медью,И нив желтеющих простор,И рыба в глубине озерПринадлежат вам по наследью.
Зачем же спите вы в норе,Всегда причудливый ребенок,Зачем не жить вам при дворе,Не есть и пить на серебреСредь попугаев и болонок?!»
Мой добрый кот, мой кот ученыйПечальный подавляет вздохИ лапкой белой и точеной,Сердясь, вычесывает блох.
На утро снова я под ивой(В ее корнях такой уют)Рукой рассеянно-ленивойБросаю камни в дымный пруд.
Как тяжелы они, как метки,Как по воде они скользят!…И в каждой травке, в каждой веткеЯ мой встречаю маркизат.
Путешествие в Китай
С. Судейкину
Воздух над нами чист м звонок,В житницу вол отвез зерно,Отданный повару пал ягненок,В медных ковшах играет вино.
Что же тоска нам сердце гложет,Что мы пытаем бытие?Лучшая девушка дать не можетБольше того, что есть у нее.
Все мы знавали злое горе,Бросили все заветный рай,Все мы, товарищи, верим в море,Можем отплыть в далекий Китай.
Только не думать! Будет счастьеВ самом крикливом какаду,Душу исполнит нам жгучей страстьюСмуглый ребенок в чайном саду.
В розовой пене встретим даль мы,Нас испугает медный лев.Что нам пригрезится в ночь у пальмы,Как опьянят нас соки дерев?
Праздником будут те недели,Что проведем на корабле…Ты ли не опытен в пьяном деле,Вечно румяный, мэтр Раблэ?
Грузный, как бочки вин токайских,Мудрость свою прикрой плащом,Ты будешь пугалом дев китайских,Бедра обвив зеленым плющом.
Будь капитаном. Просим! Просим!Вместо весла вручаем жердь…Только в Китае мы якорь бросим,Хоть на пути и встретим смерть!
Завещание
Очарован соблазнами жизни,Не хочу я растаять во мгле,Не хочу я вернуться к отчизне,К усыпляющей, мертвой земле.
Пусть высоко на розовой влагеВечереющих горных озерМолодые и строгие магиКипарисовый сложат костер
И покорно, склоняясь, положатНа него мой закутанный труп,Чтоб смотрел я с последнего ложаС затаенной усмешкою губ.
И когда заревое чуть тронетТемным золотом мраморный мол,Пусть задумчивый факел уронитБлаговонье пылающих смол.
И свирель тишину опечалит,И серебряный гонг заревет,В час, когда задрожит и отчалитОгневеющий траурный плот.
Словно демон в лесу волхвований,Снова вспыхнет мое бытие,От мучительных красных лобзанийЗашевелится тело мое.
И пока к пустоте или раюНеоборный не бросит меня,Я еще один раз отпылаюУпоительной жизнью огня.
Озера
Я счастье разбил с торжеством святотатца,И нет ни тоски, ни укора,Но каждою ночью так ясно мне снятсяБольшие, ночные озера.
На траурно-черных волнах ненюфары,Как думы мои, молчаливы,И будят забытые, грустные чарыСеребряно-белые ивы.
Луна освещает изгибы дороги,И видит пустынное поле,Как я задыхаюсь в тяжелой тревогеИ пальцы ломаю до боли.
Я вспомню, и что-то должно появиться,Как в сумрачной драме развязка:Печальная девушка, белая птицаИль странная, нежная сказка.