Сборник стихов
Николай Коновской. ПОЁТ БЕЗУМНАЯ СИРЕНЬ
СЛОВО
Когда пробьёт над нами час возмездья,
И мы уйдём в глухую ночь забвенья,
Свой кров и свой очаг, своё пространство
Освобождая чужеземцам пришлым,
Что я скажу: не жаль нас, ибо мы
Превысили долготерпенье Божье,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Распродали на улицах — и вот
Посеянное нами пожинаем…
А жаль чего единственно — язык,
Родную речь, божественное слово,
Что как алмаз, соделанный брильянтом
Руками мастеров и духовидцев,
В грязь упадёт и молча при дороге
Затопчется пятою иноверца…
ВОЗРОЖДЕНИЕ
(Рассказ попутчика)
«…Неплохо раньше жили. Наш район
При прежней власти, ну, при коммунистах,
Стройтрест имел и молокозавод,
Хлебозавод, химмаш, сельмаш и даже
Завод кроватный, чтобы было чем
Народу заниматься ночью и
Плодилось населенье, и тюрьма
Имелась на окраине, — ну, всё
Чтоб было, как у всех людей. Тогда
В колхозах, при „совке“, клочка земли
Вам было не найти непаханой, теперь
Как будто бы Мамай везде прошёл, народ
Изверился и выродился. Те,
Что не пропили ум ещё, с сумой
Батраческой пошли по белу свету,
А остальным и срам прикрыть-то нечем…
Одна тюрьма осталась здесь в районе
Да для начальства офисы — увидишь,
Как будешь проезжать; ещё забыл
Сказать — построили две церкви,
Стоят пустые».
Плакать иль смеяться?
ПЕТЕРБУРГ
Как нищему подарок драгоценный,
Сон наяву, — каким-то Божьим чудом
Был даден на неделю этот город
С его имперским выспренним величьем,
С его Невою и Адмиралтейством,
С его садами, парками, дворцами
И грозным Медным всадником, змею
Не раздавившим, ту, чьё злое семя
Смертельно через двести лет Россию
Ужалит…
И великий чудный город
Похож был на божественное тело,
Оставленное духом. И ни Зимний,
Ни столп Александрийский, ни Нева,
Ни в высоте пустынной Исаакий,
Ни самодержцев вещие гробницы,
И прочее, и прочее — ничто
Отрадного мечтания во мне
Не шевелило так, как вдалеке
На острове, средь вечности и тлена
На городском ветшающем кладбище
Смиренная часовенка — приют
И келья, где блаженная жилица
Скорбящих утешает, где покой,
Прозренье и раскаянье, где ты
Под неприютным леденящим небом
Среди простых, потерянных, убогих
Вдруг понимаешь, — кто, зачем ты сам
И всё вокруг на этом белом свете…
«Семнадцать лет. Цветущий май…»
Семнадцать лет. Цветущий май…
Не вспоминай. Не вспоминай!
Река. Дремучая ветла.
Благоухание тепла.
Войти. Взойти. Вобрать. Объять.
Колеблется живая гладь.
Всё — свет, всё — мрак, всё — жизнь, всё — тлен, —
Поёт безумная сирень.
Как сон — душа твоя близка.
Руки пугается рука.
Души касается душа.
Боль первозданна и свежа.
В смерть — отворённое окно…
Давным-давно, давным-давно.
УШЕДШИМ
Не странно ли: кого любили,
В глухие пропасти земли
Ушедши, дверь не затворили,
А может, вовсе не ушли.
Не странно ли: в закрытой зоне,
В незаходящем свете дня
Душа моя, как на ладони,
У вас, а ваша — у меня…
ПЕПЕЛ
Тихий пепел сгоревшего дня.
Ни души, ни тебя, ни меня.
Не ищи, не свищи, не взыщи:
Ни меня, ни тебя, ни души.
Ах, когда-то, когда-то была
Ты как день восходящий бела,
И тиха, и проста, и чиста,
Как в ключах потаённых вода.
Уносился в бездонную даль
И звенел осиянный хрусталь,
И тобою одною дыша,
Трепетала от муки душа,
~ 1 ~