Кровь в сердце бьет сильнее, чем тамтам.
В ее груди оно колотит тоже
Как стук колес по рельсовым путям.
Только луна и мы на бычьей коже.
Как хорошо, что не известен срам,
Потомкам будет делать так негоже.
Она
Иду, пока есть улица.
Смотрю, пока светло,
Пока глаза любуются,
Пока белым-бело.
(Здесь летом ночи белые)
Зимой здесь день как ночь,
К фасадом небо делая
Приклеенным на скотч.
Не холодно, но пакостно,
И если бы не вдруг
Она взглянула радостно
Взяв сердце на испуг,
День был бы так, технический.
Теперь кричу ур-ра,
Что с нею ночь, практически,
С утра и до утра,
Безумная, игривая,
Всегда на новый лад,
Конечно, с перерывами
На чай и мармелад.
Она. Post Scriptum
Проснешься утром. Шумный Невский,
Я гарантирую, не заглушит
Сигнальчик этой смс-ки.
Прочти ее, она гласит:
Прощай, увидимся едва ли,
Нам было хорошо вдвоем,
Но все перроны на вокзале
Пустеют со вторым гудком.
Мне на восток, тебе на север
Разводят стрелки поезда.
Но знай, что да. Конечно, да,
Ты в сердце у меня forever.
P.S. На Невском в Книжном мире,
Отдел стихов, второй этаж,
"С /71" – стеллаж,
На полке с номером 4,
Под томиком, где мой портрет
Лежит, обвязан синим бантом,
Припрятанный тебе конверт.
Найди его, в нем брошь с бриллиантом.
Барабашка с Разъезжей улицы
Нет, если бы тайком пошел за нами
Из преисподней самый главный черт,
Споткнулся бы, да об асфальт рогами,
Ничто разбить не в силах наш аккорд.
А что уж там обычный барабашка
С Разъезжей улицы, пугать мастак
Лишь парочки влюбленных, да зевак,
От старичков, и то, ему поблажка.
После обеда, каждый день почти,
Бывает, подкрадется тихо сзади,
Как гаркнет в ухо: "Можно мне пройти?!"
Так неожиданно, что даже дяди
Отскакивают в сторону с пути,
Шля барабашку вслух к такой-то мати.
Кошки с Малой Садовой
Санкт Петербург. На Малой на Садовой,
Отлитые из бронзы не дешевой,
Кошак и кошечка, с карниза на карниз
Поглядывают, перемигиваясь, вниз.
Всяк божий день, как требует примета,
Чтобы удачу получить за это,
Народ булыжники метает в кошака.
Бывали случаи: прицелится рука
Огромная, с навозом под ногтями,
В мозолях-трещинах, и горсть с камнями
Как зашвырнет в него, со взмахом от спины.
Всё в кошака, и штукатурка со стены.
А кошечка смеется, мол, за дело,
Да чтобы не мотался ошалело
По крышам, по подвалам, по чужим дворам,
Парадным, чердакам, за всяческими там
То пуськами, то муськами с породой.
Вообще, тебе замечу с неохотой,
Если еще хоть раз исчезнешь на два дня,
Уйду с Садовой прочь. Всё, не ищи меня.
Ирине Гакен в День рождения
Ветер, ветер, пока
Не играй черепицами,
Не стучи молоточками.
Не гони вереницами,
Не гони одиночками
За окно облака.
Ветер, ветер, с утра
Листья разные-разные,
Листья желтые-красные,
Сентябрем позолочены,
Ночью дождиком смочены
Не гони вдоль обочины,
Им еще не пора.
Ветер, ветер, со мной,
С воробьями-синицами
И последними птицами,
Что скрывают под пение
В путь дорогу волнение,
Для нее, в день рождения
Эту песню пропой.
Стихи о России
Идеальный мир
Утро. В правой руке чашечка чая,
Левая вокруг молодой жены.
Трое детей балагурят играя.
Птицы поют ошалев от весны.
Свежепостриженная лужайка
Пахнет росой и парным молоком.
Трется загривком и нежится лайка,
Лапы раскинув, да пасть с языком.
Кошка, которой, обычно, не видно,
Ну а она, все равно, где то есть,
Вышла на свет, и манерно, солидно
Продефилировала, чтобы сесть.
Солнца луч тянется к каждой крупице,
В воду, в медь флигеля, в окна домов,
В сочное поле из ржи и пшеницы,
В небо из Симпсоновых облаков,
В битум залатанной ночью дороги,
В отполированный кабриолет,
В старенький трактор колхозной эпохи,
В тех, у кого никого рядом нет
Россия
Есть истины пером не прописные,
Но высеченные рубцом в базальт:
В том месте, где кончается асфальт,
Считается, что началась Россия.
Ибо отсутствие автодорог
Уберегает от диктата власти.
Так как ее нет просто в этой части
России, тут свободный уголок.
Увязнуть в глиноторфяном замесе
Здесь не рискнет начальство в мерседесе,
Здесь мотоциклы с надписью «Урал»,
И «Жигули», раздетые до мяса,