Глава 5
Минула ещё неделя, и настал день, назначенный для встречи с Ферлом. Пониетсу всё до чёртиков надоело, но деваться было некуда, приходилось мириться с собственным бессилием.
Он покинул пределы города под конвоем. На загородной вилле Ферла его содержали под замком. Ничего не оставалось, как смириться и с этим.
Дома Ферл казался моложе и стройнее и вовсе не был похож на старейшину.
— Вы — интересный человек, — сказал он, твёрдо глядя на Пониетса близко посаженными глазами. — На прошедшей неделе вы бездельничали. А в последние два часа вы всеми возможными способами пытались выяснить, не нужно ли мне золото. Это глупо. Кому же оно не нужно? Предложили бы прямо.
— Но это не простое золото, — объяснил Пониетс. — Не только золото. Не просто монетка — другая. Скорее, это всё, что скрывается за понятием «золото».
— А что скрывается за этим понятием? — буркнул Ферл, кривя губы. — Надеюсь, мы не станем тратить время на бесполезные споры и ещё одну нелепую демонстрацию?
— Нелепую?
— Естественно.
Ферл оперся подбородком на сложенные руки.
— У меня нет к вам претензий. Я отлично понимаю, что буффонада входила в ваши планы. Надо предупреждать Его Превосходительство, хотя я сомневаюсь в ваших мотивах. Если быть искренним, на вашем месте я бы произвел золото на корабле и предложил уже готовое. Тогда можно было бы обойтись без спектакля и не вызывать неудовольствия.
— Конечно, — согласился Пониетс, — но поскольку на моём месте был я сам, то я предпочел возбудить недовольство, чтобы привлечь ваше внимание.
— Вот как? Неужели? Ферл был искренне удивлен.
— Следовательно, тридцатидневное очищение вы рассчитывали употребить на то, чтобы моё внимание переросло во что-то более существенное? А что если золото окажется нечистым?
Пониетс мрачно отшутился:
— Угу. В то время как заключение экспертизы зависит от тех, кто более других заинтересован, чтобы оно оказалось чистым?
Ферл, прищурившись, взглянул на торговца. Казалось, он был удивлен и рад одновременно.
— Попали в точку. Ну а теперь расскажите мне, почему вы так старались привлечь моё внимание?
— Это просто. За то короткое время, что я нахожусь здесь, я узнал многое из того, что оказалось исключительно полезным. Ну, например, — вы слишком молоды для члена Совета Старейшин, а кроме того, происходите из относительно молодого рода.
— Вы что-то имеете против моей семьи?
— Вовсе нет. Ваши предки велики и святы — это общепризнанно. Но кое-кто поговаривает, что вы не входите в число Пяти Племен.
Ферл откинулся в кресле.
— При всем своем уважении к ним, — проговорил он с плохо скрытым раздражением, — в Пяти Племенах — сплошное кровосмесительство и вырождение. Сейчас с трудом отыщется хотя бы пятьдесят истинных членов Племен.
— Но кто-то поговаривает, что не желает видеть всякого, кто не входит в число членов Пяти Племен, на посту Верховного Магистра. А у молодого новоявленного фаворита неизбежно должны быть могущественные враги из числа сильных мира сего. Это очевидно. Его Превосходительство стареет, и его протекции не станет вместе с ним.
Ферл сдвинул брови.
— Для чужеземца вы что-то слишком много успели разузнать. Вам следовало бы отрезать уши.
— Этот вопрос можно решить потом.
— Дайте-ка подумать.
Ферл заерзал в кресле.
— Вы предлагаете мне силу и власть, которые предоставляются за маленькие греховные устройства, которыми заполнен ваш корабль? Так?
— Допустим. Есть возражения? Что-нибудь из области понятий о добре и зле?
Ферл покачал головой:
— Нет. Послушайте, чужеземец. Вы с позиций языческого агностицизма вольны думать о нас что угодно. Но — что касается лично меня, то я хочу уверить вас в том, что я не ослеп от мифологии, хотя вам так и могло показаться. Я — образованный человек, сэр, и, не боюсь этого слова, — просвещённый. Наши религиозные обряды — скорее в ритуальном, чем в этническом плане — предназначены для толпы.
— В таком случае что вам мешает?
— Толпа. Лично я не прочь иметь с вами дело, но ваши приборчики должны приносить пользу! Разве ко мне поплывут несметные богатства, если я воспользуюсь вашим предложением — ну, не знаю, бритвы там всякие и ножи — втайне? Разве чисто выбритый подбородок сулит мне богатство? И как мне удастся избежать смерти в газовой камере и гнева толпы, если меня в один прекрасный день застанут за этим занятием?
Пониетс пожал плечами.
— Вы правы. По-моему, единственным выходом из ситуации было бы обучение вашего народа применению атомных приспособлений для их же удобства и для вашей личной немалой выгоды. Это гигантская работа, не отрицаю, но выигрыш стоит того. Но это вам решать, не мне. Поскольку я не предлагаю вам ни бритву, ни нож, ни механический мусоросборник.
— Что же вы предлагаете?
— Золото. Просто золото. Вы можете получить тот прибор, который я показывал на прошлой неделе.
Ферл напрягся.
— Трансмутатор?
— Именно. И золота в ваших руках окажется столько, сколько сейчас железа. Этого должно вам хватить на всё про всё. И для того, чтобы получить пост Верховного Магистра, несмотря на вашу молодость и многочисленных недругов. Кроме того, это абсолютно безопасно.
— В каком смысле?
— В таком, что принцип трансмутации секретен. Так же секретен, как бритье атомной бритвой втайне от любопытных глаз. Вы можете упрятать трансмутатор в глубокое подземелье в мощной крепости самого отдаленного поместья, и он станет источником вашего благосостояния. Вы приобретаете золото, а не прибор, а золото не пахнет — оно не песет следов производства, и его никак нельзя будет отличить от природного.
— А кто же будет работать с прибором?
— Да вы и будете работать. Пять минут обучения — и дело в шляпе.
— А… что вы хотите взамен?
— Ну… — Пониетс сразу стал серьёзнее и осторожнее, — я честно назову вам цену. Прибор очень дорогой — эквивалент кубического фута золота в чугуне.
Ферл рассмеялся, а Пониетс покраснел.
— Я хотел бы отметить, сэр, что два часа принесут всё, что вам нужно.
— Конечно! А через час вы спокойненько улетите, а прибор вдруг перестанет работать. Мне нужны гарантии.
— А моё честное слово?
— Восхитительно!
Ферл развеселился не на шутку. Вдруг он нахмурился и отчеканил:
— Меня больше устраивает ваше присутствие. Я, в свою очередь, даю честное слово заплатить после того, как прибор проработает неделю.
— Это невозможно.
— Невозможно? Да за одно предложение я могу вас казнить! Даю честное слово, что завтра с утра вы отправитесь в газовую камеру.
Лицо Пониетса оставалось непроницаемым. Но глаза сверкнули огнем.
— Круто… Вы не могли бы письменно зафиксировать своё обещание?
— И подписать собственный смертный приговор? Нет уж, увольте!
Ферл широко улыбнулся:
— Простите, дорогой! Но один из нас идиот!
Торговец обреченно проговорил:
— Договорились…
Глава 6
Горова освободили на тридцатый день, и его место заняли пятьсот фунтов чистейшего золота. Корабль вернули ему в целости и сохранности. Так же, как и звездолёт Пониетса. В сопровождении эскорта маленьких юрких звездолётов они покидали пределы Аскона.
Голос Горова, изменённый расстоянием, долетал до слуха Пониетса.
— Но… это не то, чего мне хотелось, Пониетс. Трансмутатор — нет, не то… Где ты его взял?
— Я его не брал. Смастерил сам из камеры для облучения пищи. Конечно, не то. Слишком велика потребляемая мощность, не то бы Академия давно бы использовала трансмутацию вместо того, чтобы мотаться по всей Галактике в поисках тяжелых металлов. Это скорее стандартный трюк, которым пользуется порой торговец. Но, положа руку на сердце, скажу — никогда не видел, как из железа получается золото. Но это впечатляет, а главное, срабатывает — ненадолго, правда.