Не колеблясь, он повернулся и бросился к двери. Пробежав мимо троих удивленных охранников, он исчез.
— А почему мы ждем Верзилу? — спросил Конвей.
Дэвид ответил:
— Вот как я вижу сложившуюся ситуацию. Нет ничего, что было бы нам нужнее, чем информация о пиратах. Я имею в виду информацию изнутри. Я попытался её добыть, но не получилось. Теперь я меченый человек. Меня знают. Но Верзилу они не знают. У него нет официальных связей с Советом. Моя идея заключается в том, что мы выдвинем против него обвинение в уголовном преступлении — для правдоподобия, и он улетит с Цереры в корабле отшельника…
— О космос! — простонал Конвей.
— Послушайте! Он вернется на астероид отшельника. Если пираты там, хорошо! Если их нет, он оставит корабль на виду и будет ждать. Там ждать очень удобно.
— А когда они появятся, — сказал Хенри, — его расстреляют.
— Нет. Для этого он и берёт корабль отшельника. Они захотят узнать, где Хансен, не говоря уже обо мне, откуда явился Верзила, как он получил корабль. Им нужно это знать. Поэтому они будут разговаривать.
— А как он нашёл астероид отшельника среди всех этих скал? Это трудно объяснить.
— Вовсе нет. Корабль отшельника на Церере. Я устроил так, что он не охраняется. Верзила найдёт координаты астероида в корабельном журнале. Для него это будет просто астероид недалеко от Цереры, не хуже других, и Верзила кратчайшим путем направится к нему, чтобы выждать, пока уляжется переполох на Церере.
— Рискованно, — проворчал Конвей.
— Верзила это знает. Я вам говорю: придётся идти на риск. Земля недооценивает угрозу пиратов и поэтому…
Он замолчал, так как ожил коммуникатор, последовало чередование вспышек света.
Конвей нетерпеливым движением руки включил дешифратор и выпрямился. Он сказал:
— Передача на волне Совета и, клянусь Церерой, шифр Совета.
На маленьком экране над коммуникатором сменялись вспышки света и тьмы. Конвей достал из бумажника металлическую пластинку и вложил её в узкую щель коммуникатора. Это был кристаллический дешифратор — главная часть устройства, состоящего из кристаллов тунгстена, вплавленных в алюминиевую матрицу. Прибор особым образом фильтровал сигналы субэфира. Конвей медленно настраивал дешифратор, всё глубже вдвигая пластинку, пока она не совпала с такой же пластинкой на другом конце связи. В момент полного совпадения картинка на экране прояснилась.
Старр привстал.
— Верзила! — воскликнул он. — Где ты, во имя космоса?
Маленькое лицо Верзилы проказливо улыбалось.
— Конечно, в космосе. В ста тысячах миль от Цереры. Я в корабле отшельника.
Конвей яростно прошептал:
— Ещё один твой трюк? Ты говорил, он на Церере.
— Я так считал, — ответил Счастливчик. Потом: — Что случилось, Верзила?
— Ты сказал, что нужно действовать быстро, поэтому я сам всё устроил. Меня задел один из умников в башне. Ну, я немного поколотил его и сбежал, — он рассмеялся. — Проверьте в охране, не ищут ли они похожего на меня парня по обвинению в нападении и избиении.
— Это не самый разумный твой поступок, — серьёзно сказал Старр. — Тебе трудно будет убедить людей астероидов, что ты на кого-то напал. Не хочутебя обидеть, но ты кажешься неподходящим для такой работы.
— Поколочу парочку, — возразил Верзила, — поверят. Но я вас вызвал не поэтому.
— А почему?
— Как мне добраться до астероида этого парня?
Старр нахмурился.
— Ты смотрел в бортовой журнал?
— Великая Галактика! Везде смотрел. Даже под матрацем. Никаких записей и никаких координат.
Беспокойство Дэвида росло.
— Странно. Более чем странно. Послушай, Верзила, — заговорил он быстро и настойчиво, — уравняй свою скорость со скоростью Цереры. Отметь свои координаты относительно Цереры и сохраняй их, пока я тебя не вызову. Ты теперь близко к Церере, и пираты не будут тебя беспокоить, но если отлетишь подальше, можешь попасть в трудное положение. Слышишь меня?
— Понял. Сейчас рассчитаю координаты.
Счастливчик записал их и прервал связь. Он сказал:
— Великий космос, когда я научусь не строить предположений?
Хенри спросил:
— Не лучше ли Верзиле вернуться? Предприятие вообще безрассудное, а так как у тебя нет координат, лучше вообще от него отказаться.
— Отказаться? Отказаться от единственного астероида, который мы знаем как базу пиратов? А вы знаете другие? Хотя бы один? Надо найти этот астероид. Это единственный ключ к развязке всего узла.
Конвей сказал:
— Он прав, Гус. Это база.
Старр решительно нажал кнопку интеркома и ждал. Послышался сонный и удивленный голос Хансена:
— Алло! Алло!
Дэвид резко сказал:
— Говорит Старр, мистер Хансен. Простите за беспокойство, но мне хотелось бы, чтобы вы немедленно пришли к доктору Конвею.
После небольшой паузы отшельник ответил:
— Конечно, но я не знаю, как туда добраться.
— Охранник у двери вас проводит. Я свяжусь с ним. Можете прийти через две минуты?
— Две с половиной, — добродушно ответил тот. Теперь он казался вполне проснувшимся. — Хорошо!
Хансен держал слово. Счастливчик ждал его. Он молчал, придерживая дверь, потом спросил у охранника:
— Не было ли тревоги на базе сегодня вечером? Может быть, драка?
Охранник удивился.
— Да, сэр. Но пострадавший отказался подавать жалобу. Сказал, что это была честная драка.
Дэвид закрыл за ним дверь.
— Как и следовало ожидать. Ни один нормальный человек не захочет признаться, что его побил Верзила. Но нужно будет всё равно занести в документы обвинение… На всякий случай… Мистер Хансен.
— Да, мистер Старр?
— У меня вопрос, который я не хотел задавать по внутренней связи. Скажите, каковы координаты вашего астероида. Стандартные и временные, конечно.
Хансен смотрел на него округлившимися глазами.
— Может, вы мне не поверите, но я не могу вам сказать.
9. АСТЕРОИД, КОТОРОГО НЕ ВЫЛО
Дэвид. спокойно встретил его взгляд.
В это трудно поверить, мистер Хансен. Я считал, что вы знаете свои координаты, как жилец дома знает свой адрес.
Отшельник взглянул в пол и мягко ответил:
— Наверно, вы правы. Это действительно мой домашний адрес. Но я его не знаю.
Конвей начал:
— Если этот человек сознательно…
Счастливчик прервал его:
— Подождите. Проявим терпение. У мистера Хансена должно быть объяснение.
Они ждали, что скажет отшельник. Координаты многочисленных тел в Галактике — это жизнь космических полётов. Они выполняют те же функции, что и линии долготы и широты на двухмерной поверхности планеты. Но поскольку в космосе три измерения, а тела движутся относительно друг друга во всех направлениях, необходимые координаты гораздо сложнее. Вначале устанавливается точка отсчёта. В Солнечной системе ею обычно служит Солнце. Далее необходимы три числа. Первое — расстояние от тела до Солнца или его позиция относительно светила. Второе и третье — угловые измерения, характеризующие положение тела относительно линии, соединяющей Солнце с центром Галактики. Если известны эти данные для трёх разных точек орбиты, достаточно далеко отстоящих друг от друга, орбита движущегося тела может быть рассчитана, и его положение относительно Солнца будет известно в любой момент. Корабли рассчитывают собственные координаты относительно Солнца или, если так удобнее, относительно ближайшего крупного тела. На лунных линиях для кораблей, курсирующих между Землей и Луной, такой точкой отсчёта обычно берётся Земля. Собственные координаты Солнца рассчитывают относительно центра Галактики и начального галактического меридиана, но это необходимо только при межзвёздных путешествиях.