Найджел весело поздоровался с консьержем, не стал дожидаться лифта и взлетел, перепрыгивая через две ступени, но устланной толстым ковром лестнице к двери Гарденера.
Она оказалась не заперта, и Найджел, не позвонив, вошел в небольшой холл, откуда можно было попасть в гостиную-студию. Он уже набрал в легкие воздуху, чтобы кликнуть хозяина, но так и замер с раскрытым ртом, услыхав донесшийся из гостиной женский голос.
— Если я это сделала, — взволнованно говорила женщина, — то лишь ради тебя, Феликс! Он был твоим заклятым врагом.
— Я не могу, просто не могу в это поверить, — запинаясь, произнес в ответ Гарденер.
Послышался ее невеселый смех.
— Все впустую! Однако я ни в чем не раскаиваюсь, слышишь? Но теперь я вижу — ты не стоишь подобных жертв.
Охваченный стихийной паникой Найджел громко хлопнул входной дверью и заорал:
— Феликс, привет! Ты дома?
Мертвая тишина. Затем послышались шаги, дверь гостиной отворилась.
— А, это ты, Найджел.
За спиной Гарденера журналист разглядел Стефани Воэн в кресле у окна.
— Здравствуйте, Найджел Батгейт! — воскликнула она тем же тоном, как и в тот раз, когда Феликс привел их с Аллейном к ней в уборную.
— Вы ведь знакомы, не так ли? — невпопад брякнул Гарденер.
Найджел, что-то бормоча, пожал протянутую ему узкую ладонь.
— Я на секунду, — сказал он Феликсу.
— Неправда, улыбнулась мисс Воэн. — Судя по вашему виду, вы пришли ради дружеской беседы, что не обходится без вина, сигарет, многозначительных недомолвок и рискованных анекдотов. Не смущайтесь моим присутствием — я уже ухожу.
Она выпорхнула из кресла, одарив Найджела своей неподражаемой улыбкой.
— Велите Феликсу привести вас ко мне, — скомандовала она шутливо. — Вы ведь мне нравитесь, Найджел Батгейт. Слышишь, Феликс?
— Это твое? — Гарденер подал Стефани сумочку, и она, что-то щебеча, вышла в холл. Вскоре хлопнула входная дверь, и Феликс возвратился в гостиную.
— Как славно, что ты пришел, Найджел, но мне нездоровится.
Вид у него снова был подавленный. Подсев к камину, он протянул руки к огню. Найджел заметил, что Феликса бьет дрожь.
— Нужно вызвать врача, — рискнул предложить журналист.
— Нет, нет, это обычные последствия перенесенного шока. Я оправлюсь. Вот лягу сейчас и постараюсь уснуть — больше суток глаз не смыкал.
— Правильно, и не откладывай этого. Прими аспирин, выпей виски, а я уйду, чтобы тебе не мешать.
— Нет, побудь минутку. Есть новости?
Оба тщательно избегали говорить о мисс Воэн. Найджел, невольно подслушав ее слова, обращенные к Феликсу, приуныл: его версия относительно Сэйнта трещала по всем швам. Догадывается ли Гарденер, что Найджел слышал ее признание? Нет, скорее всего ему такое и в голову не приходит. Феликс, по его собственным словам, еще не оправился от шока. Найджел не знал, что сказать, его молчание могло показаться странным. Против собственной воли журналист оказался втянут в чуждый ему мир, его заставляют принимать участие в разыгрываемом спектакле, а ему больше но душе место в зрительном зале. Молчание становилось зловещим, но тут Гарденер внезапно нарушил его:
— Как она держалась в разговоре с Аллейном?
— Кто?
— Стефани.
— С большим мужеством.
Тон Найджела насторожил Гарденера, он посмотрел на друга затравленным взглядом.
— Найджел, помнишь, что я сказал: ни она, ни я ни в чем не виноваты. Я дал тебе честное слово, ты ответил, что веришь мне.
— Я все помню, — смущенно пробормотал Найджел.
— А теперь... колеблешься?
— Феликс, ты... абсолютно уверен в Стефани? Она... о Господи!
Гарденер печально ухмыльнулся.
— Значит, сомневаешься. Боже, если бы ты знал, что это за женщина!
— Ну так скажи мне, Феликс, скажи все, без утайки.
— Нет, не могу. Это не моя тайна, я связан обещанием. Но и тебя понять можно; все улики против нас... Как относится Аллейн к версии самоубийства?
— Он далеко не во все меня посвящает.
— Вердикт присяжных — ошибка, — Гарденера словно прорвало. — Это типичное самоубийство. Я сам пойду к Аллейну, постараюсь его убедить, представлю неопровержимые доказательства. — Феликс вдруг умолк, но, помедлив, добавил: — Он будет вынужден признать, что это самоубийство.
— Я должен идти. Постарайся уснуть.
— Уснуть! «Сон, способный залатать худой мешок забот». Ох, опять из меня актерство прет! До свиданья, Найджел.