Затем она родила второго ребенка, опять от Джима. И когда он пришел проведать ее - к ней он питал определенные чувства - он рассказал ей, что есть небольшой шанс покинуть колонию. Но ей придется прождать еще лет пять, поскольку поправки в законе могли дать ей свободу. Однако, он умолчал о том, что закон никак не распространяется на ее детей.
Долгожданный день вступил в свои права быстро и неожиданно. Ее прошение получило одобрение. Ей выдали пропуск. Шаттл должен был отчалить через неделю.
"Наконец, - она лежала в кровати и плакала от счастья, - я вернусь домой. Наконец, мои дети не будут видеть этот кошмар. Двадцать восемь лет. Двадцать восемь лет этого ужаса!.. Я не выдержу больше ни единого дня. Я не могу больше дышать грязным воздухом, пить синтезированную воду и есть силиконовые продукты. Я не могу больше убивать себя изнутри! И скоро все кончится... Наконец!"
Дети не знали, что такое Земля, но, по словам матери, представляли райские кущи, полные всего: воды, еды, игрушек, книг. Всего. И люди там всегда улыбаются друг другу, и помогают, и никогда не направляют на другого оружие. Мир, в котором люди существуют ради хорошей жизни.
Утром следующего дня сопровождающий с самого утра зашел за Мари и попросил проследовать за ним. Нужно было заполнить кое-какие документы. Детей он сказал оставить в комнате.
И уже сидя в кабинете инспектора по контролю безопасности она услышала эти ранящие слова. "Детей вам придется оставить, - сухо ответил инспектор в ответ на ее мольбы, - таков закон. Если вы против этих норм, то вам придется остаться. Решайте сами. Если вы откажетесь, то больше никогда не покинете станцию. Времени у вас до вечера. Ночью шаттл отправится".
Мари вышла наружу. Сгибающиеся ноги с трудом держали ватное тело. Она обхватила перилла и устремила свой взгляд куда-то вдаль. Этот сгнивший, закопченный мир. Если она откажется, то останется тут до смерти. До скорой смерти. Долго она не продержится. У нее уже не было сил.
В окно иллюминатора смотрело два лица. Один, старший, смотрел вслед улетающему шаттлу пустым взглядом. Младший же размазывал слезы рукавом комбинезона.
- Она вернется за нами?.. - шепотом, чтобы никто не заметил их, спросил младший.
- Конечно, - кивнул старший. - Она нас очень сильно любит, забыл?
- Почему она улетела без нас?
- Так было надо. Таков закон, - безразлично ответил старший, пытаясь сохранить спокойный голос, чтобы не вызвать у младшего никаких подозрений. Однако, с каждой секундой все больше и больше злобы появлялось в нем, в его взгляде, и, если бы брат сейчас увидел его, все прекрасно понял.
Они - обреченные. На них закон не распространяется. Они никогда не увидят Землю. Всю жизнь они будут рабами системы.
Он постарался успокоиться. Отогнал все гадкие мысли. Нагнал спокойствие.
- Знаешь, не плачь.
Младший поднял голову.
- Ведь я тебя никогда не брошу, братишка. А кое-какие "ништяки" нам достались от матери. Жить плохо не будем, не волнуйся. А если у тебя будут какие-то проблемы... Что же, Джим нам поможет. Правильно?
Младший кивнул головой и обхватил руку брата.
- Пошли спать? - спросил он шепотом, прислушиваясь к шагам в коридоре. Стальная дверь медленно поползла в стороны. Карательный отряд заметил подозрительную активность в грузовом отсеке.