— Вот они, женщины! — бросил Флэзвелл своему верному приближенному.
— Чего изволите? — откликнулся Ганга-Сэм.
— Я никогда их не пойму! Она меня за нос водила. Я-то думал — она метит здесь остаться. Я-то думал…
— Душа Мужчины темна и смутна, — сказал Ганга-Сэм. — Но она прозрачна как кристалл по сравнению с душой Женщины.
— Откуда это у тебя? — спросил Флэзвелл.
— Старая поговорка роботов.
— Удивляете вы меня, роботы! Иногда мне кажется, что у вас есть душа.
— О нет, мистер Флэзвелл, босс! В спецификации по робототехнике особо указано, что роботов надо строить без души, чтобы избавить их от страданий.
— Мудрое указание, — сказал Флэзвелл, — не мешало бы подумать об этом и в отношении Людей. Ну да черт с ней! Ты-то зачем пожаловал?
— Я пришел доложить, что грузовой корабль вот-вот приземлится.
Флэзвелл побледнел.
— Как, уже? Значит, он привез мою невесту?
— Надо думать.
— А Шейлу увезет на Сирингар?
— Определенно!
Флэзвелл застонал и схватился за голову. А потом выпрямился и сказал:
— Ладно, ладно! Пойду посмотрю, готова ли она.
Он нашел Шейлу в столовой: она стояла у окна и смотрела, как корабль снижается по спирали.
— Желаю вам счастья, Эдвард, — сказала она. — Надеюсь, новая невеста не обманет ваших ожиданий.
Корабль приземлился, и роботы начали вытаскивать большой контейнер.
— Пойду, — сказала Шейла. — Они не станут долго ждать.
Она протянула ему руку.
Он стиснул ей пальцы и сам не заметил, как схватил ее за плечо. Она не противилась, да и брачующий робот почему-то не ворвался в комнату. Флэзвелл и сам не помнил, как она очутилась в его объятиях. Он поцеловал ее, и это было словно на горизонте засияло новое солнце.
Наконец он сказал осипшим голосом и будто себе не веря:
— Вот так-так.
Флэзвелл дважды кашлянул.
— Шейла, я люблю тебя! У меня тебе, конечно, не видать роскоши, но если ты останешься…
— Наконец-то ты догадался, что любишь меня, дурачек! — сказала она. — Конечно же, я остаюсь.
Наступили поистине головокружительные, упоительные минуты. Но тут за окном раздался гомон роботов. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился брачующий в сопровождении Ганга-Сэма и двух сельскохозяйственных роботов.
— Вот уж действительно! Даже не верится! — восклицал брачующий. — Думал ли я дожить до дня, когда робот восстанет на робота.
— Что случилось? — спросил Флэзвелл.
— Этот ваш мастер сидел у меня на загривке, — пожаловался брачующий, — а его дружки держали меня за ноги. Но ведь я рвался сюда, чтобы свершить обряд, предписанный правительством и фирмой Рэбек-Уорд!
— Что же это ты, Ганга-Сэм? — спросил Флэзвелл, ухмыляясь.
Брачующий тем временем бросился к Шейле.
— Ну как, вы живы? И с вами ничего не случилось? Ни ссадин, ни коротких замыканий?
— Нет, нет, все обошлось, — выдохнула Шейла, с трудом приходя в себя.
— Это все я натворил, босс, сэр, — повинился Ганга-Сэм.
— Каждому известно, что Мужчина и Женщина должны во время жениховства побыть вдвоем. Я только делал то, что считал своим долгом в отношении Человечьей Расы, мистер Флэзвелл, босс, саиб!
— Молодчина, Ганга-Сэм, я очень тебе обязан… О господи…
— Что случилось? — испуганно отозвалась Шейла.
Флэзвелл уставился в окно. Роботы волокли к дому большой контейнер.
— Это она, образцовая пограничная невеста! Что же нам делать, мой ангел? Ведь я тогда от тебя отказался и затребовал другую. Как теперь быть с контрактом?
— Не беспокойся, — рассмеялась Шейла. — В ящике нет никакой невесты. Сразу же по получении твой заказ был аннулирован.
— Неужели?
— В том-то и дело! — Она смущенно потупилась. — Но ты на меня, пожалуй, рассердишься…
— Не рассержусь, — обещал он. — Только объясни мне…
— Видишь ли, все ваши портреты, жителей границы, вывешены в конторе фирмы, так что невесты видят, с кем им придется встретиться. Они-то вольны выбирать жениха по вкусу, и я так долго торчала там — просила, чтоб меня выписали из моделей «ультралюкс», пока… пока не познакомилась с заведующим столом заказов. И вот, — выпалила она залпом, — упросила его послать меня сюда.
— А как же паша де Шре?
— Я его выдумала.
— Но зачем? — развел руками Флэзвелл. — Ты так красива…
— … что каждый видит во мне игрушку для какого-нибудь жирного, развратного идиота, — подхватила она с горячностью. — А я этого не хочу. Я хочу быть женой. Я не хуже любой из этих толстомясых дурнушек.
— Лучше! — сказал он.
— Я умею стряпать, и лечить роботов, и вести хозяйство. Разве нет? Разве я не доказала?
— Еще бы, дорогая!
Но Шейла ударилась в слезы. — Никто, никто мне не верил! Пришлось пуститься на хитрость. Мне надо было пробыть здесь достаточно долго, чтобы ты успел… ну успел в меня влюбиться!
— Что я и сделал, — заключил он, утирая ей слезы. — Все кончилось так, что лучше не надо. Да и вообще вся эта история — счастливая случайность.
На металлических щеках Ганга-Сэма выступило что-то вроде краски.
— А разве не случайность? — спросил Флэзвелл.
— Видите ли, сэр, мистер Флэзвелл, эфенди, известно, что Человеку-Мужчине требуется красивая Человек-Женщина. Пограничная модель ничего приятного в этом смысле не обещала, а мемсаиб Шейла — дочь друзей моего прежнего хозяина. Я и взял на себя смелость послать ваш заказ лично ей. Она упросила своего знакомого в столе заказов показать ей ваш портрет, а затем и переправить ее сюда. Надеюсь, вы не сердитесь на вашего смиренного слугу за такую вольность.
— Разрази меня гром! — наконец выдавил из себя Флэзвелл.
— Я всегда говорил — никто не понимает людей лучше вас, роботов. Но что же в этом контейнере? — обратился он к Шейле.
— Мои платья, мои безделушки, мои ботинки, моя косметика, мой парикмахер, мой…
— Но…
— Тебе самому будет приятно, дорогой, чтобы твоя женушка хорошо выглядела, когда мы поедем с визитами. В конце концов, Цитера V всего в пятнадцати летных днях отсюда. Я справлялась еще до того, как к тебе ехать.
Фэзвелл покорно кивнул. Разве можно было ожидать чего-нибудь другого от образцовой невесты марки «ультралюкс»?
— Пора! — приказала Шейла, повернувшись к брачующему роботу.
Робот не отвечал.
— Пора! — прикрикнул на него Флэзвелл.
— А вы уверены? — хмуро вопросил робот.
— Уверены! Начинайте!
— Ничего не понимаю! — пожаловался брачующий. — Почему именно теперь? Почему не на прошлой неделе? Или я — единственное здесь разумное существо? Ну да ладно! Возлюбленные чада…
Наконец церемония состоялась. Флэзвелл не поскупился дать своим роботам три свободных дня, и они пели, плясали и праздновали на свой беспечный роботовский лад.
С той поры на «Шансе» наступили другие времена. У Флэзвеллов началось нечто вроде светской жизни: они сами бывали в гостях и принимали у себя гостей, такие же супружеские пары в радиусе пятнадцати — двадцати световых дней, с Цитеры III, Тама и Рандико I. Зато все остальное время Шейла гнула свою линию безупречной пограничной супруги, почитаемой роботами и боготворимой своим мужем. Брачующий робот, следуя стандартной инструкции, занял на астероиде место счетовода и бухгалтера — по своему умственному багажу он как нельзя лучше подходил для этой должности. Он часто говаривал, что без него здесь все пошло бы прахом.
Ну а роботы продолжали выдавать на гора торий; дир, олдж и смис расцветали в садах, и Флэзвелл с Шейлой делили меж собой Бремя Человека.
Флэзвелл не мог нахвалиться своими поставщиками Рэбеком и Уордом. Но Шейла — та знала, что истинное счастье в том, чтобы иметь под рукой такого старшего робота, как преданный Ганга-Сэм, даром что у него не было души.