— Ничего не было доказано, — нервозно возразил Гескамп. «К чему это парень клонит? Ишь как ухмыляется».
— В глубине души вы согласны, но не хотите смотреть фактам в лицо, потому что тогда придется занять позицию «за» или «против».
Гескамп окинул долину взглядом. Он едва владел собой, но не знал, как опровергнуть доводы Шорна.
— У нас только два пути. Либо мы должны контролировать телеков, то есть подчинить их людским законам, либо полностью уничтожить их. Грубо говоря, убить. Если мы не сделаем этого, они станут хозяевами, а мы — рабами. Это неизбежно.
Раздражение Гескампа прорвалось наружу:
— Зачем вы мне все это говорите? К чему клоните? Странно слышать такое от архитектора. Напоминает взгляды тех конспираторов, о которых я слыхал.
— У меня есть определенные намерения. Я хочу, чтобы вы прониклись нашими идеями.
— Ах вот как!
— И если это удастся, воспользоваться вашими возможностями и вашей властью.
— Да вас целая группа? Кто вы такие?
— Люди, обеспокоенные той тенденцией, о которой я рассказал.
— Подрывная организация?
В голосе Гескампа сквозило презрение. Шорн рассмеялся:
— Пусть вас не сбивают с толку словесные формулировки. Называйте нас комитетом граждан, озабоченных будущим общества.
— Вам не поздоровится, если телеки что-нибудь пронюхают, — деревянным голосом произнес Гескамп.
— Они знают о нас. Но они не волшебники. Они не знают, кто мы.
— Но я уже знаю, кто вы, — заметил Гескамп. — Что, если я передам этот разговор Ноллинруду?
Шорн криво усмехнулся:
— Что вы выиграете?
— Много денег.
— Вам всю жизнь придется жить в страхе перед местью.
— Мне все это не нравится, — твердо сказал Гескамп. — Я не желаю участвовать в тайном заговоре.
— Подумайте хорошенько. Спросите свою совесть.
2
Через два дня произошло нападение на Форенса Ноллинруда.
Строительная контора находилась западнее стадиона. Это было длинное здание в форме буквы «Г». Гескамп стоял во дворе и решительно отказывался платить водителю грузовика за привезенный цемент выше условленных расценок.
— Я могу купить цемент дешевле где угодно! — кричал Гескамп. — Ты и контракт получил только потому, что я поручился за тебя.
Водитель был одним из обездоленных фермеров. Он упрямо тряхнул головой:
— Вы мне не сделали никакого одолжения. Я теряю деньги. Это стоит мне три кроны в час.
Гескамп презрительно указал на небольшой грузовичок с двумя плунжерами:
— Как ты собираешься работать с такой техникой? Твоя задача лишь в том, чтобы ездить к карьеру и обратно. Достань пару погрузчиков Самсона, тогда издержки уменьшатся и ты начнешь лучше зарабатывать.
— Я фермер, а не водитель. Я согласился на этот контракт, потому что у меня есть то, что у меня есть. А если я накуплю тяжелого оборудования, то увязну в долгах по уши и ничего хорошего из этого не выйдет. Работа на три четверти сделана. Мне нужны деньги, Гескамп, а не совет.
— Ну, от меня ты их не получишь. Поговори с торговым агентом — может, его уломаешь. Я сделал тебе контракт. Это все, что я мог для тебя сделать.
— С торговым агентом я уже говорил. Он сказал, что ничем помочь не может.
— Тогда попробуй встретиться с каким-нибудь телеком — у них есть деньги. А я ничем не могу тебе помочь.
Водитель сплюнул:
— Телеки — дьяволы, которые все это затеяли. Год назад у меня была маслобойня — как раз там, где теперь эта лужа. Я получал хороший доход. А теперь у меня ничего нет. И все деньги, которые они мне дали, чтобы я убрался, ушли в этот песок. Куда мне теперь идти?
Гескамп сдвинул кустистые пепельно-серые брови:
— Мне очень жаль, Нонсон, но я ничего не могу сделать. Вот телек, расскажи ему о своих бедах.
Этим телеком оказался Форенс Ноллинруд, высокий, с величавой осанкой и соломенными волосами. Он был в плаще цвета ржавчины, шафрановых брюках и черных вельветовых туфлях. Водитель некоторое время смотрел на Ноллинруда, причудливо парившего на высоте трех футов на другом конце двора, потом решился и угрюмо двинулся вперед.
Находясь в конторе, Шорн не мог ничего разобрать из их разговора. Водитель стоял расставив ноги и воинственно задрав голову. Форенс Ноллинруд взирал на него сверху вниз, презрительно скривив губы.
Говорил в основном водитель. Телек давал краткие, односложные ответы, а водитель все больше разъярялся.
Гескамп наблюдал за этой сценой, озабоченно нахмурившись. Он начал пересекать двор с явным намерением успокоить водителя. Когда он приблизился, Ноллинруд поднялся еще на фут или два, повернулся к Гескампу и показал на водителя, словно требуя, чтобы Гескамп убрал этого типа.