Наконец я достиг вершины ближайшей горы. Внизу простиралась долина. За ней устремлялись в темное небо горные пики. Рубиновый свет заката заливал вершины и обращённые к солнцу склоны, но долина оставалась в глубокой тени; впереди, на всем обозримом пространстве, чередовались красные и черные полосы.
Я оглянулся на свой луг и едва разглядел его я гаснущем свете заката. Вот он, а вот озеро — бокал темно-красного вина. За ним — темная полоса леса, еще дальше — блекло-розовая саванна, затем снова лес и до самого горизонта мазки всех оттенков красного.
Солнце коснулось гор, резко стемнело. Я поспешил в обратный путь; что может быть неприятнее в моем положении, чем заблудиться в темноте?
Внезапно в сотне ярдов впереди я увидел светлое пятно. По мере моего приближения пятно превратилось в конус, затем в правильную пирамиду.
Конечно, пирамида из камней. Я уставился на нее. А когда опомнился, быстро огляделся. Никого. Я взглянул на луг. Кажется, мелькнула какая-то тень. Тщетно я всматривался в сгущавшийся сумрак. Никого.
Я быстро раскидал пирамиду. Что было под ней? Ничего.
На земле остался едва заметный прямоугольный след со стороной три фута. Я отступил в замешательстве. Никакая сила не заставила бы меня заняться раскопками.
На юге и севере сгущались тени. Солнце опускалось все быстрее, оно почти зашло. Что же это за солнце, сутками висящее в зените и потом так стремительно убегающее за горизонт?
Я поспешил вниз по склону, но темнота надвигалась быстрее. Малиновое солнце исчезло, лишь на западе догорали яркие полосы. Я споткнулся и упал, а поднявшись, увидел, что на востоке разгорается таинственное голубое свечение.
Я смотрел на него, стоя на четвереньках. В небо ударили голубые лучи. Мгновение спустя местность озарилась сапфировым светом. Взошло новое солнце цвета густого индиго.
Мир остался прежним, и все же казался новым, незнакомым для моих глаз, привыкших к всевозможным оттенкам красного.
Когда я вернулся на луг, ветерок с озера принес новые звуки: отчетливо различимые аккорды, которые в моем мозгу почти сложились в мелодию. Я замер, наслаждаясь музыкой. В дымке, которая окутывала луг, мне чудились фигуры танцоров.
С таким вот странно возбужденным мозгом я забрался в шлюпку и уснул.
Проснулся я в голубом, словно наэлектризованном, мире.
Я прислушался и вновь явственно услышал музыку — ее принесло ласковое перешептывание ароматного ветра.
Я спустился к озеру, голубому, как кобальтовая чаша, как сама голубизна.
Музыка зазвучала громче, я уже улавливал мелодию — стремительную, ритмичную. Я зажал уши ладонями: если у меня галлюцинации, музыка останется. Звук ослабел, но не исчез совсем. Значит, мне не чудится. А там, где есть музыка, должны быть и музыканты… Я бросился вперед с криком: «Эй! Кто вы?! Привет!..»
«Привет!» — откликнулось эхо на том берегу. Музыка на секунду смолкла, как замолкает сбившийся хор, затем зазвучала вновь — далекая, неясная, «рогов земли эльфийской трепетные звуки»…
Я перестал что-либо понимать. И остался на своем лугу под голубым солнцем.
Опомнившись, я умылся, вернулся к шлюпке и послал очередной SOS.
Вероятно, голубой день короче красного, хотя это трудно определить без часов. Но для меня, увлеченного музыкой и поисками ее источника, он пролетел быстро. Я не обнаружил никаких следов музыканта. Возможно, звуки издавали деревья или невидимые глазу прозрачные насекомые.
Однажды я поглядел на другой берег, и — о чудо! — там стоял город. Стряхнув оцепенение, я сбежал к кромке воды и стал всматриваться в него.
Город колебался и переливался, словно нарисованный на бледном шелке: беседки, аркады, фантастические здания… Кто жил в этих дворцах? Пытаясь получше рассмотреть город, я зашел по колено в воду, затем сломя голову помчался вдоль берега. Цветы с бледно-голубыми бутонами ломались под ногами, я казался себе слоном в посудной лавке.
Что я увидел, добравшись до противоположного берега?
Ничего.
Таинственный город исчез. Я устало присел на камень. На мгновение музыка стала громче, будто кто-то приоткрыл дверь.
Я вскочил как ужаленный. Но вокруг ничего не изменилось. Я оглянулся на озеро. Там, на моем лугу, двигалась процессия призрачных просвечивающих фигур, точно майские жуки, скользящие по глади пруда.
Когда я вернулся, луг был пуст. Противоположный берег тоже.
Так проходит голубой день. Теперь мое существование наполнилось смыслом. Откуда звучит музыка? Что такое эти порхающие призраки и волшебные города? Иногда я чувствовал, что схожу с ума… Если в этом чужом мире действительно существует музыка, если она реальна и вызвана колебаниями воздуха, почему она так похожа на земную? Почему кажется столь привычной? Ее исполняют на земных инструментах. И мелодии почти знакомы… А эти расплывчатые тени, которые я едва успеваю поймать краешком глаза, похожи на веселых луговых человечков. Они двигаются в такт музыке.