ДУРИЛКА КАРТОННАЯ - ласковое обращение к собеседнику.
МОЖНО ХОТЬ РАЗ В ЖИЗНИ СПОКОЙНО? - предложение сделать что-либо или негодование по поводу помехи сделать что-либо. Например: "Можно хоть раз в жизни спокойно выпить (покурить, поссать, зашнуровать ботинки)?"
ЗАПАДЛО - ругательство, чаще обида на недостаточно внимательное обращение с митьком. Например: "Ты меня западло держишь".
ЗАПОДЛИЦО - излишне тщательно (искусствоведческий термин).
А-А-А-А-А! - часто употребляемый звук. С ласковой или горестной интонацией - выражение небольшого упрека, с резкой, срывающейся на визг и крик - выражение одобрения.
А ВОТ ТАК! - то же, что и восклицание "дык", но более торжествующее.
При дележе чего-либо, например, при разливании бутылки вина, употребляются три выражения, соответствующие трем типам распределения вина между митьком и его собутыльниками:
РАЗДЕЛИТЬ ПОРОВНУ - вино разливается поровну.
РАЗДЕЛИТЬ ПО-БРАТСКИ - митек выпивает большую часть.
РАЗДЕЛИТЬ ПО-ХРИСТИАНСКИ - митек все выпивает сам.
Высшее одобрение митек выражает так: рука прикладывается к животу, паху или бедру и митек, сжав кулак, мерно покачивает руку вверх и вниз; на лице его в это время сияет неописуемый восторг. Митек решается на такой жест только в крайних случаях, например, при прослушивании записей "Аквариума".
Для митька характерно использование длинных цитат из многосерийных кинофильмов; предпочитаются цитаты, имеющие жалостливый или ласковый характер, например: "Ваш благородие! А, ваш благородие! При мальчонке! При мальчонке-то! Ваш благородие!" Если собеседник митька не смотрел цитируемый телефильм, он вряд ли поймет, какую мысль митек хотел выразить, тем более что употребление цитаты редко бывает связано с ранее ведущимся разговором. Особенно глубокое переживание митек выражает употреблением цитаты: "Митька... Брат... Помирает... Ухи просит..."
Если митек не ведет разговор сам, он сопровождает каждую фразу собеседника заливистым смехом, ударами по коленям или ляжкам и выкриками: "улет! Обсад!" или же, напротив, горестными восклицаниями "дык! Как же так?...", причем выбор одной из этих двух реакций не мотивирован услышанным митьком.
Обращение митька с любым встречным характерно чрезвычайной доброжелательностью, он всех называет ласкательными именами: братками, сестренками и так далее. Иногда это затрудняет собеседнику понимание того, о ком идет речь, так как С. Курехина митек обязательно назовет "корешком-курешком", а Б. Гребенщикова - "гребешочечком".
При встрече даже с малознакомыми людьми обязателен трехкратный поцелуй, а при прощании митек сжимает человека в обВятия, склоняется ему на плечо и долго стоит так с закрытыми глазами, как бы впав в медитацию.
Круг интересов митька довольно разнообразен, однако обсуждение интересующего предмета, например, произведения живописи, почти всегда ограничивается употреблением выражений "обсад", "круто" и так далее. Высшую похвалу призведению живописи митек выражает восклицанием "А-а-а-а!" и при этом делает руками такой жест, будто швыряет в стену комок грязи.
К таким сенсационным явлениям в культурной жизни нашего города, как выставки Тутанхамона или Тиссен-Борнемиса, митек относится строго наплевательски.
Митек любит самоутверждать себя в общении с людьми, не участвующими в движении митьков. Вот, например, обычный телефонный разговор Дмитрия Шагина и Александра Флоренского.
ФЛОРЕНСКИЙ (снимая трубку): Слушаю.
ШАГИН (после долгой паузы и нечленораздельного хрипа, горестно и неуверенно): ...Шурка?... Шурочек...
ФЛОРЕНСКИЙ: Здравствуй, Митя.
ШАГИН (ласково): Шуреночек... Шурка... А-аа... (после паузы, с тревогой) Как ты?! Ну как ты там?!
ФЛОРЕНСКИЙ: Ничего, вот Кузя ко мне зашел.
ШАГИН (с неизВяснимой нежностью к малознакомому ему Кузе): Кузя! Кузюнчик... Кузярушка у тебя там сидит... (пауза) С Кузенькой сидите?
ФЛОРЕНСКИЙ (с раздражением): Да.
ШАГИН: А-а-а-а... Оттягиваетесь, значит, с Кузенькой, да? (пауза) (неожиданно с надрывом) А сестренка?! Сестренка-то где моя?!
ФЛОРЕНСКИЙ (с некоторой неприязнью, догадываясь, что имеется в виду его жена Ольга Флоренская): Какая сестренка?
ШАГИН: Одна сестренка у меня - Оленька...
ФЛОРЕНСКИЙ: Оля на работе.
ШАГИН: Оленька... (глубоко серьезно, как бы открывая важную тайну) Ведь она сестренка мне...
ФЛОРЕНСКИЙ: Митя, ты чего звонишь-то?
ШАГИН: Дык! Елы-палы! Дык! Елы-палы... Дык! Елы-палы...
ФЛОРЕНСКИЙ (с раздражением): Митя, ну хватит тебе!
ШАГИН (ласково, укоризненно): Шуренок, елки-палки... Дурилка ты...
ФЛОРЕНСКИЙ (с нескрываемым раздражением): Хватит!
ШАГИН (с надрывом): Шурка! Браток! Ведь ты браток мне! Братушка! Как же ты так?... С братком своим!...
Флоренский в сердцах брякает трубку. Дмитрий Шагин глубоко удовлетворен разговором.
Как и всякий правофланговый активист массового молодежного движения, Дмитрий Шагин терпит конфликт с обществом. Вообще любой митек, как ни странно, редко бывает доволен обстоятельствами своей жизни. Про любой положительный факт в жизни других людей он ласково, но с большой горечью говорит: "А одним судьба - карамелька, а другим - сплошные муки...", естественно, разумея мучеником себя.
Действительно, нельзя не предупредить, что участие в движении митьков причиняет подвижнику некоторые неудобства.
Рассудите сами: какой же выдержкой должна обладать жена митька, чтобы не пилить и не попрекать последнего в нежелании делать что-либо, точнее, самое неприятное заключается в том, что митек с готовностью берется за любые поручения, но обязательно саботирует их. На все упреки в свой адрес митек ангельски улыбается, слабо шепча жене: "Сестренка! Сестренка ты моя!... Дык! Елки-палки! Дык!" В ответ на самые сильные обвинения он резонно возражает: "Где же ты найдешь такое золото, как я, да еще чтобы что-нибудь делал?"
Иной раз митек берет на себя явно авантюрные обязательства, например, самому произвести ремонт квартиры. В этом случае он зовет себе на помощь нескольких других митьков, и они устраивают в комнате, предназначенной для ремонта, запой, дабы оттянуться от судьбы, полной одними муками. Если настойчивые усилия многих людей действительно вынудят митька приступить к ремонту, комната в самом скором времени приобретает вид мрачного застенка: последующие усилия митька оказывают на комнату воздействие, аналогичное взрыву там снаряда крупного калибра.
Дмитрий Шагин, прослушав этот очерк, был скорее обижен, чем польщен, и заявил, что хватит есть его с говном, елки-палки - не пора ли что-нибудь хорошее сказать, например, упомянуть про отличную живопись Дмитрия Шагина. Что ж, так и напишем: у Дмитрия Шагина отличная живопись (что, собственно, не имеет никакого отношения к движению митьков), но и все вышеизложенное рисует глубоко положительного героя, вставшего во главе движения отнюдь не бессознательно.
Движение митьков развивает и углубляет тип "симпатичного шалопая", а это, может быть, самый наш обаятельный национальный тип, - кроме, разве, святого.
2
Нет, я не все сказал: мне что-то не по себе: боюсь, меня превратно поняли. Читают этот рассказ со смехом, хлопают себя по коленям и ляжкам и все?
В рассказе нет никакой насмешки, а если есть усмешка, то добрая.
Но действительно, местами меня можно заподозрить в намерении сВесть митьков с говном.
А теперь вот что я вам скажу: единственное, в чем можно обвинить митьков, так это в том, что они слишком щедро используют выразительные средства. Да в одном митьковском "елы-палы" размах, градация - от легкой романтической грусти до душераздирающего бешенства - куда круче, чем в сборнике стихотворений любого из этих серьезных мерзавцев!
Недоброжелатели движения скажут, что все это наиграно.
Даже если это так - а это не так - то и в этом случае не столь уж виноват митек, художник поведения в мире, где все - только разводы на покрывале Майи...
Движение митьков глубоко гуманистично. Вот, например, одно из любимых выражений Дмитрия Шагина:
СТОЯТЬ! (имеется в виду - стоять насмерть) - произносится, естественно, очень экспрессивно и несколько зловеще - как правило, это, конечно, призыв поддержать митька в его начинаниях; но и сам Митька не знает, сколько раз мне помогало это зловещее "стоять!"