— А почему бы тебе, Леонард, не продемонстрировать всем свои возможности? предложила она. Преврати что-нибудь во что-нибудь. Он это может, знаете ли, обратилась она к собравшимся, конечно, если захочет.
— О да, конечно, серьезно ответила Мэвис Пеллингтон, и ее поддержали все присутствующие, даже те, кто не пришел в восторг от перспективы увидеть воочию волшебствующего любителя.
Леонард почувствовал, что от него ждут чуда.
— У кого-нибудь, вопросил он, есть трехпенсовик или другая вещица, не имеющая особой ценности?
— Мне кажется, что с вашей стороны очень нелюбезно отказаться превратить меня в волчицу! заметила Мэри Хэмптон, направляясь в зимний сад с остатками десерта, которые она всегда относила после обеда своим попугаям ара.
— Я уже говорил вам о недопустимости использовать эти силы ради развлечений, важно возразил ей Леонард.
— Я просто думаю, что такое вам не по силам, раздался провокационный смех Мэри из зимнего сада. Иначе бы вы не отказались. Ну, попробуйте, превратите меня в волчицу!
Когда она произносила эти слова, все видели ее силуэт за кустом азалий.
— Миссис Хэмптон, торжественно начал Леонард, но не успел продолжить, ибо в этот момент в гостиную ворвалась струя холодного воздуха и страшно заорали попугаи.
— Что это случилось с твоими нелепыми птицами, Мэри? воскликнул полковник Хэмптон, но ответом ему был полный ужаса крик Мэвис Пэллингтон, заставивший гостей вскочить со своих мест. В панике и полной беспомощности взирали они на страшного серого зверя, явившегося их взорам среди азалий и папоротников.
Миссис Хупс первой вышла из транса.
— Леонард! заверещала она. Сейчас же преврати это чудище обратно в миссис Хэмптон! Оно же сейчас на нас набросится! Преврати обратно!
— Я… я не знаю, как это сделать, пробормотал Леонард, который выглядел еще более жалко и растерянно, чем другие гости.
— Что! завопил полковник Хэмптон. Вы взяли на себя смелость превратить мою жену в волка, а теперь говорите, что не знаете, как превратить ее обратно!
Надо заметить, что Леонарда в сложившейся ситуации никак нельзя было назвать спокойным.
— Я понятия не имею, что тут произошло, нервно возразил он. Я вообще не имею никакого отношения к превращению миссис Хэмптон в волка!
И никогда не собирался ее превращать!
— Тогда куда же она делась и каким образом эта зверюга попала в наш зимний сад? не унимался полковник.
— Конечно, мы должны поверить вашим словам о том, что вы не превращали миссис Хэмптон в волка, спокойно заметил Кловис, но вы не можете отрицать, что все это как-то связано с вами!
— И вы несете полную ответственность за то, что это чудовище появилось тут и собирается растерзать нас на мелкие кусочки! гневно добавила Мэвис.
— Лорд Пэбхэм, вы знаете много о диких животных, с отчаянием возопил полковник Хэмптон.
— Те дикие твари, с которыми мне приходилось иметь дело, отвечал ему лорд Пэбхэм, прибывали ко мне с заслуживающими уважения верительными грамотами или рождались на свет в моих собственных владениях. Мне никогда еще не приходилось иметь дела с волком, который вдруг выскакивает из куста азалии, заменив собой очаровательную и милую хозяйку. Тем не менее, насколько я могу судить, продолжил лорд, по всем внешним признакам эта зверюга а она, несомненно, взрослая самка принадлежит к роду североамериканских лесных волков, одному из подвидов canis lupus.
— О, да забудьте же о своей латыни, закричала Мэвис, потому что волчица в этот момент сделала пару шагов по направлению к гостиной, неужели вы не можете выманить ее отсюда куда-нибудь в другое места, где ее можно запереть!
— Если это действительно миссис Хэмптон, которая только что отведала прекрасного обеда, то я не думаю, что ее можно соблазнить какой бы то ни было едой! заметил Кловис.
— Леонард! со слезами в голосе сказала миссис Хупс. Даже если это и не твоя шутка, не мог бы ты использовать свои громадные возможности и превратить это чудовище прежде чем оно сожрет нас во что-нибудь более безопасное например, в кролика или ему подобного?
— Мне не кажется, что полковник Хэмптон придет в восторг, если мы будем превращать его жену из одного животного в другое, как будто это новая увлекательная игра, хмыкнул Кловис.
— Я категорически запрещаю вам подобные фокусы, отозвался полковник.
— Большинство волков, с которыми мне приходилось иметь дело, проговорил лорд Пэбхэм, очень любили сахар. Если не возражаете, я могу попробовать угостить эту волчицу кусочком.
И с этими словами он взял белый кубик сахара с блюдца своей кофейной чашки и бросил его Луизе, которая на лету поймала его. Компания явно расслабилась волк, поедающий сахар в то время, как он должен был бы разрывать на мелкие кусочки орущих попугаев, внушал все же меньший ужас.
И испуг тем более уменьшился, когда лорд Пэбхэм вывел волчицу из комнаты, поманив ее за собой сахаром.
Но в зимнем саду никого не было, и от миссис Хэмптон там ничего не осталось — кроме остатков десерта, которые она принесла попугаям.
— Дверь заперта изнутри, заметил Кловис, возясь с ключом у наружной двери.
Все повернулись к Билситеру.
— Если вы не превращали мою жену в волчицу, сказал полковник Хэмптон, тогда не объясните ли нам, куда она могла деться, ведь дверь заперта изнутри? Я не требую от вас объяснений по поводу появления в нашем зимнем саду североамериканского лесного волка, но, мне кажется, я имею право знать, что случилось с миссис Хэмптон.
Все заверения Билситера в своей непричастности к этому делу были восприняты с явным недоверием.
— Я не останусь здесь более ни на минуту, заявила мисс Пеллингтон.
— Если наша хозяйка действительно превратилась в зверя, произнесла миссис Хуле, то ни одна леди не захочет тут остаться. Я не желаю быть превращенной в волка!
— Это была волчица, любезно ответил ей Кловис.
Разговор зашел в тупик. И лишь внезапное появление Мэри Хэмптон разрядило обстановку.
— Кто-то загипнотизировал меня, злобно заявила она. Я вдруг очнулась в каком-то чулане, а лорд Пэбхэм кормил меня сахаром! Терпеть не могу, когда меня гипнотизируют, а мой врач запретил мне есть сахар!
Ей тут же объяснили, что произошло, если это вообще можно было объяснить.
— Так вы действительно превратили меня в волка, мистер Билситер?
взволнованно спросила миссис Хэмптон.
Но Леонард уже сжег за собой все мосты, которые вели его к вершине славы. Он мог лишь мрачно покачать головой.
— Это я взял на себя смелость совершить такой поступок, вдруг заявил Кловис. Все дело в том, что в свое время мне довелось прожить несколько лет на северо-востоке России, где я смог по-настоящему а не проездом изучить таинственные знания, которыми владеют местные жители.
Мне кажется, что говорить об этом без особой нужды не стоит, но, когда я услышал всю эту чепуху, которой вас тут занимали, то понял, что мне стоит продемонстрировать, как могущественна эта сила в руках того, кто действительно владеет тайными знаниями. И я поддался искушению. Не нальете ли мне бренди? Этот опыт меня несколько утомил.
Если бы Леонард Билситер в этот момент мог бы сначала превратить Кловиса в таракана, а потом раздавить его, он с радостью сделал бы и то, и другое.
КОМНАТА ДЛЯ РУХЛЯДИ
В качестве особого развлечения детей повезли на пески Джегборо. Ноколаса не взяли; он был в немилости. Всего лишь утром он отказался есть свой целебный хлеб-с-молоком на том кажущемся нелепом основании, что в нем была лягушка. Более старшие, более мудрые и более хорошие люди говорили ему, что невозможно чтобы лягушка была в его молоке, и чтобы он не болтал чепухи; он, тем не менее, продолжал упорствовать в том, что казалось сущей бессмыслицей, и с большими подробностями описывал окраску и особые приметы предполагаемой лягушки. Драматической частью инцидента оказалось то, что в кружке молока Николаса действительно была лягушка; он сам положил ее туда и поэтому чувствовал, что имеет право кое-что знать об этом. Удовольствие от ловли лягушки в саду и опускания ее в сосуд для целебного хлеба с молоком возрастало до громадной величины не только из-за того, что он оставался совершенно чистым во всей этой проделке, но и из-за того, что более старшие, более мудрые и более хорошие люди оказались в глубоком заблуждении по вопросу, относительно которого они выражали свою абсолютную уверенность.