— Слушаю, — сказал я и на всякий случай смиренно сел.
— Что расселся? Пошли в лес.
Через десять минут я оказался в участке, куда ранее не заходил.
— Я в курсе, что ты осведомлён об энергиях, а так же о множестве другого. Но кое-что ты точно не знаешь. Смотри! — с этими словами он взял камень, в него всосалась мана из окружающего пространства, а в следующий миг он был пущен в дерево в сорока метрах впереди.
Раздался бум. А потом ствол с треском завалился под тяжестью кроны.
Хм. А это что-то новое.
— Повторить сможешь? — с интересом спросил учитель.
— Нет. Сейчас точно нет. У меня нет доступа к …
— Я не использовал ни один вид своей энергии, чтобы он коснулся моего тела. На этом урок закончен. Если вернусь, и ты сможешь повторить мой трюк, то я покажу кое-что лучше. Но не сачкуй. Повторяй ежедневно всё работу по дому и тренируй тело! Хм, ты же не поймёшь требуемого. Сруби-ка каждое дерево, которое может быть сухостоем. Их тут полно! И ни в коем случае не покидай зону в границе жёлтых деревьев.
— Учитель, а это что?
— Ты ранее к ним не подходил. Поймёшь сам, они бросаются в глаза. Если придут гости, то твоего учителя не существует.
— Понял, учитель.
В следующий миг старик взлетел в воздух без помощи какого-либо видимого транспорта и исчез.
Вот так я и остался один в лесном домике.
— Но что за жёлтые деревья? — этот пункт вызвал во мне интерес, так что я начал изучать территорию в свободное от распорядка время.
Оказалось, что в радиусе около шести километров от жилища расположены огромные золотистые дубы, которые весьма схожи с некоторыми видами растений-монстров.
Я поднял валявшуюся недалеко шишку и бросил в дерево. Но не докинул несколько метров до ствола.
*Пщух*
Небольшой жёлудь вспахал землю около моих ног, оставив воронку шириной в десять сантиметров в месте приземления, а мои ноги припорошило комьями грязи.
Ясно.
Меня оставили в клетке.
Однако я и не планировал бежать, так что не суть.
Я продолжил изучать местность дальше, но расстояние всегда было примерно одинаковых, а вокруг всё было примерно одинаково. Грибы, ягоды, дикие фрукты и овощи.
Но странно было то, что я не встречал хищников.
Да и из живности были только белки и несколько видов певчих птиц.
Такое точно не может быть случайностью.
Может быть, я внутри чужого Мира?
Однако тогда в природе была бы бала, вроде как. Да и светила намекают на то, что это должен быть Мир Узлов.
Обустроить своё внутреннее пространство не так просто, насколько я понимаю. Однако многие мои клоны подверглись изучению нескольких очень опытных богинь, и звёзды в их Мирах отличались. Как и луны со светилами.
Но на этом мой опыт и заканчивается. Может ли быть у других бессмертных увлечение делать дизайн под Мир Узлов? Конечно, да.
Однако я отчего-то уверен, что не скрыт внутри Мира.
Два года?
Интересно.
В прошлой жизни я слишком многое оставил на чип-тройку, однако всё равно копошился в книгах для общего развития.
А алхимия и зельеварение в частности, так вообще для меня были хобби.
Я и ранее замечал, что некоторые зелья нужно оставить для брожения. В основном это относилось к атакующим вариантам, однако я встречал и версии для приёма внутрь.
— Ни разу не пробовал, — пробубнил я. — Да и планировать такое не буду.
Мне хватило того, что я употреблял вариант зелья маны с ужасным вкусом. Он не был алкогольным, а был просто горьким.
С другой стороны моя рабыня-зельевар сумела создать множество вариаций новых рецептов, и среди них было вино и пиво для поднятия регенерации маны. Однако побочный продукт от этого был другим: взрывное зелье.
Ужасающая жидкость, которая при соприкосновении с искоркой мгновенно создаёт облако газа, расширяющееся с ужасающей скоростью.
И двенадцать ингредиентов в округе есть. А подменить недостающие три, попробовать можно. Ключи всё-таки в том, какие стихии представляли те растения.
Но так я думал ровно до того момента, как начал этим заниматься.
Растения созревали сильно по-разному. Так что больше года ушло на подготовку ресурсов к эксперименту.
Кроме сбора самих ингредиентов пришлось ещё продолжать тренироваться, готовить себе еду, мыться, а так же тренироваться с топором, который каждые две недели становился снова неподъёмным.