Я немного смутилась и, притянув руки, прикрыла груди. Эринер властным движением отодвинул их и заменил своими, начиная медленно кружить по моему телу, иногда задевая твердые горошины, но быстро отстраняясь от них. Стоило мне потянуться к нему, он тихо, но безапелляционно произнёс:
— Ты наказана, — одна его рука погладила меня по бедру, из-за чего я выгнулась.
— Сегодня ты не трогаешь меня. Я задохнулась от злости, но развиться этому чувству не позволил мой муж. Разорвав шортики, отбросил лохмотья, удивленная его поведением, я не сразу сообразила, что почувствовала его губы на внутренней части бедра. Перевела взгляд от лежащих на полу кусочков ткани на короля Аленголии и вспыхнула, как маков цвет, всем телом, настолько меня вогнало в смущение его месторасположение и… если совсем честно признаться, мне безумно понравился его обжигающий взгляд, которым он наблюдал за мной.
— Никогда не смей мне врать, — хрипло, но твердо произнес он и прикусил кожу у… того места, которое для поцелуев не предназначено. Я вскрикнула от пронзительного чувства, которое словно молния пронеслось по телу и отозвалось пульсацией в кончиках пальцев.
— Так ты не заставляй меня этого делать, — не чувствуя за собой вины, отозвалась я, но мой голос был похож на скрип старых не смазанных дверных петель. Ожидая нового «нападения», я зажмурилась, чтобы хоть немного удержать контроль над телом и не показать, насколько мне хочется продолжения. Мой гениальный мучитель не стал больше кусаться, а тягуче медленно прошелся языком по самому изнывающему месту в теле. Мой удивленный вскрик быстро сменился протяжным стоном. Рин не давал мне отстраниться, и от каждого движения его рта я начинала извиваться все больше. Стоны сменяли крики, эхом отражающиеся от стен и оглушающие нас. Его нежность сменялась страстью, легкие движения агрессивными посасываниями. Раз за разом подводил меня к какой-то невидимой грани, но не давал спуститься за неё. Мои мучения длились часы или минуты, я не знаю, но в конце я была готова пообещать всё, что угодно, лишь бы это закончилось или длилось вечно. Я сама не знаю ответа.
— Ты никогда больше не будешь мне врать, — пробормотал он в мой живот, я всхлипнула из-за того, что место, которое он покинул, начало ужасно пульсировать.
— Пообещай мне.
— Хорошо, — выдавила из себя, особо не соображая, что говорю.
— Что хорошо? — он накрыл ладонью участок, на котором недавно находились его губы. Я выгнулась дугой, пытаясь сильнее прижаться, потереться о нее и… прошипела ругательство из-за того, что рука пропала.
— Хорошо, я больше не буду тебе врать, — зло ответила я. Ненавидя, наверное, всё на свете в этот конкретный момент. Стоило мне произнести слова, как его палец проник в меня, не глубоко, но как же это было чудесно, снова выгнулась, прося телом большего, но Рин не давал мне этого, начиная медленно исследовать новую территорию, лаская большим пальцем припухший комочек нервов.
— Повтори ещё раз, — потребовал он и остановил движение рукой.
— Я никогда не буду тебе врать, — прошептала я, давя в себе отчаянное желание захныкать.
Движения внизу стали активнее, и пружина, затянувшаяся внутри меня, сжалась ещё сильнее, заставляя полностью сконцентрироваться на ней, руками вцепилась в плечи моего короля, стараясь сохранить этот мир на месте, но и сейчас он не знал пощады, прикусив затвердевшую вершину на груди, нажал большим пальцем и глубже толкнулся внутрь. О нет… Мир не взорвался, он просто пропал, после яркой разноцветной вспышки он полностью исчез. Открыла глаза в спальне таверны. Вот как это называется? А? Пока я была рядом, он ко мне не прикасался, а теперь устроил наказание. И вообще, мне была обещана самая романтичная первая брачная ночь, а по факту получила камеру.
Запустила подушкой в стену. Нет. Не помогло. Резко подскочила с кровати, и… Я была голая!!! Ну, Эринер Авранша, ну… Я скоро вернусь, и лучше тебе придумать способ, как меня успокоить, иначе от дворца я не оставлю камня на камне. Быстро уладив оставшиеся вопросы, пообещала старосте, что вскоре приедет распорядитель, который займется восстановлением замка и подготовкой к учебному году, всё это проделывалось с молниеносной скоростью. Меня сжигало внутри понимание, что добираться до замка несколько дней. Мне хотелось расплаты за произошедшее ночью. Прощать такую «шалость» Его Величеству я не собиралась, но боялась перегореть за дни поездки.