- Хи, - сказал Ксюшка, которая тоже разглядывала стену-крепость. – Чего это они такое выстроили? Вот тут я бы поверила, что бандиты живут.
- Да уж, - согласился я. – Странно, что еще кольев с головами непрошенных гостей нет… Ты намекаешь, что на нашей вилле бандиты жить не могут, если они не так обзаборились? Или тебя навела на эту мысль твоя Залата?
Ксюшка покрутила рукой.
- Да просто как-то, в целом. Все вместе. А ты как думаешь?
- Думаю, что размеры их жилья вполне позволяют, чтобы там среди приличных людей спокойно проживал и преступник. Очень много персонала, сама знаешь, это всегда ненадежно. Плюс сам хозяин с этой его клиникой пластической хирургии…
- Извините, - негромко прохрипел кто-то баском на плохом английском. – Меня начальник за вами. Пройти, пожалуйста…
Это оказался охранник: молодой, где-то возраста Андрея, волоокий и тощий, как анатомический манекен. Впустив нас во врата, он пошел рядом со мной кривоватой подпрыгивающей походкой. Когда мы уже почти добрались до виллы, он неожиданно огорошил меня пламенным заявлением:
- Мы смотреть вчера о вас. Захват самолета Домодедово, это здесь, в Испании, тоже слышать. Вы очень здорово!
- Ну надо же! И эти туда же. Как будто я, кроме освобождения этого чертового самолета четыре года назад, больше никогда ничего не делал, - сказал я Ксюшке по-русски, а парню, чтобы не обижать, показал улыбку для клиентов и подарил испанское «мучос грасиас»… Так вот, значит, с чем связано потепление ко мне охранного сектора: уже справки навели, молодцы.
Охранник неожиданно прошел мимо главного входа, и двинулся вдоль здания, между стеной и густыми клумбами каких-то холодостойких рыжих цветочков. Таким образом мы добрались до правого виллиного крыла, в конце которого оказалась небольшая веранда, увитая чем-то несъедобным типа плюща. На веранде стояло несколько кресел и прозрачный столик с чашками-чайниками. Видимо, сейчас нас решили попринимать на открытом воздухе. Мы с Ксюшкой, оглядываясь, взобрались по небольшой каменной лестнице и, рассевшись в креслах, принялись наслаждаться видом на кипарисы, кусок забора, кусок будки охраны и обтянутую рабочими штанами цвета хаки заднюю часть местного пожилого садовника, который, скрючившись, полол клумбу перед верандой.
- Что-то все ушли, - встревожилась Ксюшка, привставая на кресле. – Пойдем сами найдем кого-нибудь?
- А, не трудись, придут. Как я понял, здесь всегда кто-то куда-то приходит, - отмахнулся я. – Вообще, судя по обстановке, мы тут ждем твою подружку Злату – небось, она и догадалась нас сюда провести.
- Почему?
- Чтобы посплетничать в укромном углу и не раздражать тутошних мужиков: что жениха ее, что свекра.
- Логично, - рассмеялась Ксюшка. – Ну ладно, подождем. Колин, а у тебя точно печень не болит? Ты бледный какой-то.
- Да все у меня нормально, отвяжись ты, - брякнул я с невольным раздражением: такая забота об инвалиде в свободное от воркований с Мишкой время меня ни разу не умиляла. Ксюшка, конечно, обиделась, надулась и, отвернувшись от меня, с немотивированным интересом уставилась на зад садовника, который, к счастью, этого не видел и продолжал меланхолично полоть клумбу.
Я тем временем прислушался. Насчет Златы предчувствие меня, как говорится, не обмануло. Сначала я услышал ее легкие шаги, а потом явилась и она сама, одетая на этот раз по-домашнему, в какие-то там брючки-кофточку. Лицо у нее было усталым и даже немного расстроенным: не иначе пришлось до поздней ночи выслушивать возмущенные речи благоверного.
Наобнимавшись и нарасцеловывавшись с Ксюшкой, она приветственно улыбнулась мне.