Позже выяснилось, что на помощь нашей медлительной, хоть и болтливой, полиции из Москвы в ближайшее время прилетит русский следователь. Эта не понравилось мне еще больше: значит, полиция опять будет толочься в доме и надоедать всем расспросами. Как бы эта история еще в газеты не просочилась… Родители, скорее всего, вообще не при делах, но подобная «слава» может основательно испортить им жизнь.
В таком духе я размышлял по пути в аэропорт встречать Злату. Не мешало бы ее предупредить. Никогда не знаешь, к чему может привязаться полиция.
Погрузившись в свои мысли, я и не заметил, как разогнался до ста восьмидесяти. Эх, славное было время, когда я выходил на трассу. Какое же все-таки потрясное это ощущение улетного разгона! Хочется иногда послать все к чертям и вернуться в спорт - до того заела ностальгия. Но здесь вспоминаешь о близких, которым нужен, и блажь проходит. Мда, в юности мозги в эту сторону работают неважно… Тут я спохватился, что надо бы перестроиться, и с сожалением сбросил скорость – за деревьями уже виднелся аэропорт.
Злату я нашел довольно быстро. Усадив ее в машину, я решил не откладывать дело в долгий ящик и завел разговор о насущном:
- Слушай-ка, mi vida, отец с матерью сейчас на нервах, ну, я говорил, поэтому, если что, ты внимания не обращай и не расстраивайся. Из комиссариата к тебе вряд ли кто пристанет, ты же только что приехала, да и с Алексеевым, на свое счастье, знакома не была. Но с этим русским следователем ты все-таки будь поосторожнее, лишнего не говори.
- Илья, ты что думаешь, он может быть предвзятым? – забеспокоилась Злата. – Да ну, вряд ли он заранее считает вас всех убийцами-рецидивистами!
- Все может быть! – сказал я со смехом – присутствие Златы здорово отвлекло меня от мрачных раздумий. - Но будем надеяться, ему хватит ума, чтобы не решить так заранее. Ладно, не будем гнать волну, поживем – увидим.
И мы увидели. Ни много ни мало на следующий же день.
Следователь из России явился в разгар вечеринки. Напряжение последних недель не прошло для меня даром, и, даже болтая со Златой, по которой отчаянно соскучился, я не мог полностью отделаться от неприятных мыслей. И когда в зале появился Леон и, с крайне озабоченным видом косясь на родителей, двинулся ко мне, я сразу понял, что у нас опять что-то стряслось.
- Дон Элиас, - торопливо заговорил управляющий, понизив голос. – Только что прибыл русский полицейский, майор Розанов, со своими помощниками, я проводил их в библиотеку. Они хотят поговорить с хозяевами, и я счел наилучшим сказать об этом вам. Возможно, там ничего серьезного, тогда не придется беспокоить сеньора Эдуардо.
- Ладно-ладно, Леон, идемте, - вздохнул я. - Отцу можно и потом сказать. Сначала узнаем, что им нужно.
Спецслужбистов я знал не только по фильмам, с некоторыми встречался лично, и, в моем представлении, русские полицейские из таких отделов должны были быть суровыми людьми в форме с пронзительными взглядами-рентгенами – вроде как наследники советского КГБ. Но внешность и поведение людей в библиотеке вызвали у меня настоящий когнитивный диссонанс.
При взгляде на помощников майора Розанова у меня сложилось четкое впечатление, что кадры себе он подбирал в детской песочнице, взяв первых попавшихся карапузов: немотивированно застенчивого парнишку, который сидел в крайне неудобной для себя позе, ерзая и чуть ли не краснея, будто над ним кто-то стоял с палкой, и совсем молоденькую девушку в вульгарном платье, по длине больше походившем на пеньюар. Полюбовавшись на то, как юноша, ни на секунду не переставая теребить себя за рукав, тянется за чашкой с чаем, едва не опрокидывая ее на себя, а девушка, как хомяк, уписывает за обе щеки принесенные закуски, периодически извлекая попавшие в защечные карманы волосы, я переключил внимание на их начальника.
Майор Розанов, как ни странно, оказался тоже довольно молодым человеком, примерно моего возраста, высоким и худощавым, но одновременно гибким и вертлявым, с неожиданно длинными для полицейского волосами. Своей общей живостью, умным и любопытным взглядом выпуклых карих глаз, вкупе с темными патлами, он здорово походил на китайскую хохлатую собачку.