- Да, то ли дело философско-психологические сюжеты, социальные драмы… В них герой раскрывается по-настоящему. Как, вы сказали, называется фильм? Какое убожество! Я бы так никогда не испортил свою работу! Если интересуетесь, возможно, видели одну из моих недавних картин, “Тля из трущоб”. Она, знаете, без преувеличения произвела фурор. Очень глубокая!
- “Тля из трущоб”?! - повторил я с экстазом и позволил себе немного выпучить один глаз - тот, что был под приподнятой бровью. - Потрясающе! Одно название несет в себе столько смыслов! Я просто о-бя-за-тель-но, сегодня же должен увидеть этот фильм! Скажите мне, Ромео, вы, надеюсь, здесь частый гость? Или, еще лучше, может быть, у вас найдется визитка? Мы бы могли встретиться позже и поговорить о кино… о вашем кино гора-а-аздо подробнее.
Донельзя польщенный Ромео приосанился, как обласканный павлин, и отозвался распевным голосом
- Пожалуйста, буду рад. Для вас, как сценариста, просмотры тоже будут полезны. Поучитесь, расширите кругозор. А то, знаете, жанровые особенности детективов и мелодрам как-то не впечатляют.
- Да-да, Колин, - снова не остался в долгу Илья. - Ты еще не видел знаменитый фильм “Ночные карлики”. Вот где чувствуется рука мастера! До таких высот тебе не подняться никогда, даже не мечтай.
- Элиас, не ожидал! - с восторгом воззрился на него творец. - У тебя, оказывается, очень хороший вкус! Если желаете, приходите на просмотр вместе. Вот моя визитка, Колин, был рад знакомству.
- Ночные кто? - только и спросил я, провожая глазами удаляющуюся режиссерскую спину.
- Карлики.
- И что, ты правда ЭТО смотрел?
- Угу. Тянет иногда на всякий треш.
- Эхе-хе, - сказал я, вздохнув, как наша уборщица тетя Нина. - Ладно, поехали дальше…
Ехать, правда, было некуда, кроме как опять вокруг зала. Я снова побрел вперед, держа двумя пальцами выдохшийся бокал шампанского; иногда поглядывал на Злату и Ксюшку, которые, к счастью, так и остались в незаметном углу и косили там канапешки, как те зайцы - траву, слушал равномерные шаги Ильи за спиной и ждал, когда проснется мое профессиональное чутье. Но оно молчало, как пристреленное.
Наконец я тоже встал возле каких-то канапешек, машинально съел одну штуку (даже не затошнило, спасибо доктору) и принялся разглядывать кучку неприятных пожилых мужиков, которые переминались вокруг Эдуарды.
- Это кто все такие возле твоего отца? - обратился я к Илье за справкой.
- В основном банкиры, владельцы компаний - в общем, из того же круга, что Алексеев, - отозвался тот равнодушно. - И один пластический хирург, тоже владелец клиники - справа от отца, с большим носом.
- Большим носом… Ого! Он вообще вперед видит? И чего ему стоило себе же операцию пластическую сделать?
- Видимо, и так считает себя красавцем… Рядом, между прочим, стоит не его дочь, а четвертая жена. Так… А слева от моей матери - политик Мануэль Лосано, из Народной партии Испании. Даже вполне толковый.
Никаких цепляющих деталей в компашке, хоть ты тресни, не обнаруживалось, и я, чтобы хоть как-то сбить белый шум в башке, уставился на потолочную лепнину.
Пока я отрешенно водил глазами по ее узорчатым загогулинам, успел почувствовать сбоку чье-то лишнее присутствие. Опустил голову - и точно: рядом со мной бросила якорь какая-то истощенная гражданка, которая, видимо, льстила себе тем, что раз вечернее шелковое платье, похожее на ночнушку, болтается на ней, как на вешалке, то она выглядит моложе своих сорока восьми лет.
Дамочка кокетливо (то есть так, что на шее натянулись все жилы) повернула голову с тощим пучком желтоватых волос, заморгала густейше накрашенными, слишком выпирающими с худого лица глазами и разулыбалась широким ртом. Мне она показалась похожей на Морру из книги про муми-троллей, так что я невольно тоже улыбнулся.
- А я вас знаю, - заговорила дамочка с места в карьер на английском. - Валерия мне про вас все рассказала. Я просто обожаю русских бизнесменов! Они все такие харизматичные и мужественные! Я Карла. Карла Сольгадо.
И она протянула мне руку, как для поцелуя. Лобызать ее тощую длань я не стал. Вместе этого, припомнив недавно просмотренные ролики, где гранды приветствуют испанскую королеву, я отвесил легкий поклон и вздернул протянутую конечность к лицу.
Морру по имени Карла такой жест квазиуважения воодушевил даже больше. Придвинувшись ко мне, она заворковала: