Тут прибыла вышеупомянутая жратва. Помимо чая и кофе, Леон прикатил на тележке разнокалиберные бутерброды, порезанный пирог, небольшую вазу с фруктами и какие-то сласти. Он поставил все на журнальный столик и уже собирался разливать чай, но Илья остановил его кивком.
- Спасибо, Леон, дальше мы сами. Вы лучше вот что: найдите мою мать и скажите, что с ней хотят поговорить русские полицейские, которые приехали расследовать исчезновение Алексеева. Попросите ее прийти.
- Так, ага, понятно… - протянул я, размышляя, о чем бы еще его спросить – все-таки похоже было, что, хотя я сам парню не особо понравился, и оттого он бросает мне фразы, как кости собаке, но взять с него особо будет нечего. Если только по факту видел чего…
Подумав все это, я так и спросил:
- Ну а вы лично видели, с кем Алексеев ушел после этого самого вашего рождественского вечера?
Илья покачал головой:
- Я не слежу за гостями, и понятия не имею, кто с кем уходит. Спросите об этом Леона.
Но упомянутого тутошнего дворецкого я ни о чем спросить не успел, потому что сзади скрипнула дверь, и в нее вошла женщина лет шестидесяти в длинном шуршащем зеленом платье, с высоким причесоном из темных волос. Видимо, это была мать Ильи, судя по такому же приличных размеров носу и светлым глазам, которые сейчас смотрели на меня с понятной тревогой. Кивнув и махнув ей ладонью в знак того, что я ее не съем, я сказал:
- Здрасьте, проходите, не стесняйтесь. Вы, судя по всему, будете Элеонора Михайловна? А мы – русская полиция, пришли расспросить вас насчет пропажи банкира Алексеева, который ушел с вашего вечера, и больше его потом не видели.
- Да, это моя мать, Элеонора Михайловна, - непонятно с чего снова припечатав меня недовольным взглядом, быстро сказал Илья и поднялся навстречу матери.
Окончательно уяснив себе, что чем-то не глянулся придирчивому аристократу, я с интересом проследил, как Илья, усадив мать в кресло, отошел и встал у нее за спиной. Правда, поклона и шарканья ногой в стиле слащавой аргентинской "Мануэлы", на которую я по милости наших Светочки и Ирочки иногда попадал, хотя предпочел бы обходить эту радость за много каналов, я от Абаскаля не дождался. Он только пояснил:
- Мама, это майор Колин Александрович Розанов и его подчиненные. Они расследуют дело об исчезновении Алексеева.
На слове «подчиненные» Илья холодно глянул на мнущегося Андрея и снисходительно-насмешливо на увлеченно трескавшую Ксюшку, которая, щедро посыпая крошками диван и ковер, давно уже думала о своем, предоставив держать связь с реальностью диктофону. Этого оказалось достаточно, чтобы меня вывести, но я решил, что пободаться можно и позже, и, подавив раздражение, уже собирался добавить пару слов насчет Алексеева, но меня опередила Элеонора:
- Добрый вечер, - обратилась она к нам по-русски с гораздо более сильным, чем у сына, акцентом. И, несколько напряженно посмотрев мне в глаза, добавила:
- Да, за этот год Иван Леонидович побывал на многих наших мероприятиях. На самом деле, он больше общался с моим супругом, но, думаю, я смогу вам помочь. Что бы вы хотели узнать, Колин Александрович?
С трудом распознав свое имя-отчество в исполнении доньи Элеоноры, я на пару секунд завис, но потом, собравшись с мыслями, выдал:
- Для начала я хотел бы узнать всякие стандартные вещи. Например, не изменилось ли поведение Алексеева в последнее время перед его исчезновением? С какими людьми он в это самое последнее время общался, хотя бы даже на ваших приемах. Людей мне надо знать поименно, чтобы с ними я тоже мог поговорить.
- Как вам сказать, - призадумалась Элеонора, - такой солидный человек как Иван Леонидович определенно умеет владеть собой - положение обязывает. Хотя, пожалуй, вы правы, с середины осени он действительно был чем-то обеспокоен. Нет-нет, - снова опередила она меня, догадавшись о следующем вопросе по взмаху моей руки в ее сторону. Стремительность явно досталась Илье от матери. - …Нет, - повторила Элеонора, - со мной он ничем не делился - мы не так близко общаемся, скорее приятельствуем. Но возможно, он посвятил в свои дела кого-то из сеньоров, которых приглашал на вечера мой муж. С недавних пор Иван Леонидович предпочитал их общество разговорам с дамами. К примеру, я несколько раз видела его с финансистом Хорхе Пенасеррада и политиком Мануэлем Лосано, членом Народной партии Испании.