Возможно, именно это чувство и привело к цепи событий, в результате которых она оказалась в больнице.
Мария шла, наклонив голову от ветра: она была в туфлях на высоком каблуке и в плаще без подкладки. Под плащом на ней была шелковая голубая юбка и белая блузка. Она надела свой лучший наряд, поскольку в тот день у нее была встреча в центре города с одним из ее влиятельных друзей, у которого она надеялась получить все сорок долларов сразу. Но наличных у того не оказалось, и он попросил ее подождать до следующего раза, а поскольку такое уже случалось раньше и он всегда потом платил, причем еще и с премией, Мария улыбнулась и, согласившись подождать, отправилась попытать счастья на окраину. В таком наряде она пользовалась успехом. А теперь вот она направлялась к метро, может, и не совсем довольная, но все же предвкушая, как она придет домой и вмажется.
Услышав шаги за спиной, она испугалась. Хулиганов тут было предостаточно, и ей совсем не улыбалось лишиться тридцати пяти долларов, добытых таким тяжелым трудом. Испуг ее прошел, как только она услышала за спиной тихий голос:
— Мария.
Она остановилась и, вглядываясь в темноту, стала ждать. К ней подошел ухмыляющийся мужчина.
— Привет, Мария, — сказал он.
— А, это ты, — откликнулась она. — Привет.
— Куда идешь?
— Домой.
— Так рано?
В его голосе послышался веселый вызов, и Мария решила, что, несмотря на неприязнь к этому человеку и желание быстрее вернуться домой и вмазаться, стоит подумать о пяти или. более долларах, которые она может быстро заработать, и ответила ему заученной улыбкой.
— Ну, не так уж и рано, — сказала она чуть изменившимся голосом. .
— Точно знаю, — возразил он, — очень рано.
— Видишь ли, — ответила Мария, — это, наверное, зависит от того, как. ты собираешься провести время.
— Я могу придумать как.
— Можешь? — Она подняла кокетливо бровь и облизала губы.
— Да, могу.
— Очень любопытно, — сказала Мария, включаясь в игру, которую надо было вести так, чтобы не отпугнуть клиента. — Если бы сейчас действительно было рано, хотя это и не так, то что бы ты сделал?
— Я бы трахнул тебя, Мария, — сказал он.
— Фу, какая грубость, — фыркнула Мария.
— Грубость? А как насчет двадцати долларов? — спросил он, и Мария сразу же потеряла всякий интерес к игре. Ей очень хотелось получить двадцать долларов, к черту игру.
— Хорошо, — сказала опа быстро. — Я поищу комнату.
— Поищи, — согласился он.
Мария собралась уже было идти, но вдруг остановилась.
— Я глупостями не занимаюсь, — предупредила она.
— Ладно.
— Пойду договорюсь о комнате.
Мария понимала, что время позднее и за обычную трешку комнату можно и не найти. Но, учитывая обещанные двадцать долларов, есть смысл рискнуть и пятеркой. О двадцати долларах можно было только мечтать. Она поднялась на второй этаж жилого дома и постучала в одну из дверей. Ответа не последовало, она снова начала стучать, пока не услышала: <Basta! Basta!»[13] Мария узнала голос старой Долорес и улыбнулась, представив, как та выбирается из постели. Через несколько мгновений послышалось шлепанье босых ног по полу.
— Quien es?[14]— спросил голос.
— Я, — ответила она. — Мария Эрнандес.
Дверь открылась.
— Puta![15]— закричала Долорес. — Почему ты ломишься в дверь в… que hora es?[16]
Мария посмотрела на часы.
— Son las tres[17]. Послушай, Долорес, мне нужна…
Долорес стояла в дверях — маленькая худая женщина в выцветшей ночной рубашке, в вырезе рубашки торчали острые ключицы, спутанные седые волосы свисали в беспорядке. В ней закипала злость, которая, наконец, взорвалась потоком ругательств.
— Puta! — завизжала она. — Hija de la gran puta! Pendegal Cahapera![18] Ты смеешь приходить сюда в три часа ночи и…
— Мне нужна комната, — торопливо вставила Мария.
— Bete para el carago![19]— выкрикнула Долорес и стала закрывать дверь.
— Заплачу пять долларов, — сказала Мария.
— Me cago еп los santos,[20]— продолжала ругаться старуха, но вдруг остановилась. — Cinco?[21] Ты говоришь, пять?
— Да.
— Комната внизу свободна. Пойду за ключом. Глупая шлюха, почему ты сразу не сказала о пяти долларах? Заходи, а то схватишь воспаление легких.