— Я бы хотел навестить Стива Кареллу, — сказал Денни, — Стивен Кареллу.
— Как вас зовут, сэр? — спросила девушка.
— Дениел Нельсон.
Девушка отложила пилку в сторону и, не глядя, взяла со стола машинописную страничку. Изучив;е, она сообщила:
— Вас нет в этом списке, сэр.
— В каком списке? — спросил Денни.
— Мистер Карелла находится в критическом состоянии, — объяснила девушка. — Мы пускаем к нему только членов семьи и некоторых полицейских. Сожалею, сэр.
— Как он там? — спросил Денни.
Девушка бесстрастно посмотрела на него.
— Мы говорим, что человек в критическом состоянии, только когда он действительно находится в критическом состоянии, — сказала она.
— Когда… когда что-нибудь прояснится? — спросил Денни
— Я не знаю, сэр. Он может выжить, а может и умереть. Боюсь, это от нас уже не зависит.
— Ничего, если я подожду здесь?
— Разумеется, сэр. Вы можете посидеть на скамейке, если хотите. Но, возможно, вам придется долго сидеть. Понимаете?
— Понимаю, — сказал Денни. — Спасибо.
Он внутренне негодовал, что его лучшие чувства оскорблял! молодая вертихвостка, которую собственные ногти занимала больше, чем жизнь и смерть. Пожав плечами, он пошел и сел на скамейку рядом со стариком. Старик тут же повернулся к нему.
— Дочь порезала руку, — сказал он.
— Вот как? — откликнулся Денни.
— Открывала консервную банку и порезала руку. Как аи думаете, это опасно? Порезаться консервной банкой?
— Не знаю, — ответил Денни.
— Наверное, опасно. Они сейчас зашивают ей рану. Кроаа из руки рекой текла.
— Все будет в порядке, — утешил его Денни. — Вы не бас покойтесь.
— Надеюсь. Вы пришли навестить кого-нибудь?
— Да, — сказал Денни.
— Друга?
— Ну… — сказал Денни и принялся изучать напечатанный на коробке состав конфет. Что такое лецитин, он не знал.
Вскоре в коридор вышла дочь старика с забинтованной рукой.
— Как себя чувствуешь? — спросил ее отец.
— Нормально, — сказала девушка.
И они вместе вышли из больницы.
Денни Джимп остался один на скамейке.
Тедди Карелла сидела в палате мужа, не отрывая от него глаз.
Жалюзи были опущены, но она хорошо видела в сумерках его лицо, его открытый рот и сомкнутые веки. Рядом с кроватью стояла капельница, трубка от нее тянулась к руке Кареллы, и плазма из повернутой бутылки вливалась в вену. Он лежал без движения, израненная грудь была покрыта одеялом. Раны уже перебинтовали, но до этого из них вышла кровь, а с ней, похоже, и сама жизнь, настолько Карелла был бледен.
Нет, думала она, он не умрет.
Я прошу тебя, Боже, умоляю, не дай ему умереть.
Мысли ее бежали быстро, она даже не осознавала, что молится, настолько мысли эти были обычными и простыми.
Она помнила, как познакомилась с Кареллой, когда ограбили ее контору, помнила тот день, когда он пришел в маленькую комнатку, где она работала. Он вошел в комнату, он и еще один детектив, которого потом перевели в другой участок и лицо которого она уже забыла. В тот день ее занимало только лицо Кареллы. Высокий, стройный, он был одет как денди, а не полицейский. Он показал свой значок и представился, а она нацарапала на листке бумаги, что секретарша вышла, что сама- она глухонемая и работает здесь машинисткой, но тотчас же доложит шефу и их без промедления примут. Его лицо выразило небольшое удивление. Она шла к кабинету шефа и чувствовала на себе взгляд Кареллы.
Когда он назначил ей свидание, она не удивилась.
Она сразу заметила интерес в его глазах, поэтому удивило ее не само предложение, а то, что кому-то вообще она может быть интересна. Конечно, почему бы мужчине не назначить ей свидание, хотя бы ради интереса? Почему бы и не попробовать с девушкой, которая не слышит и не говорит? Может, и понравится. Сначала ей казалось, что у Стива Кареллы именно такие намерения, но после первого же свидания она поняла, что это не так. Его не интересовали ни ее слух, ни ее речь. Его интересовала девушка Тедди Франклин. .
Вскоре они стали близки, и это показалось ей совершенно естественным. Он не раз предлагал ей выйти за него замуж, однако ей долго не верилось, что он этого действительно хочет. Но однажды она поверила ему. Они поженились 19 августа, а сегодня было 23 декабря, и он лежал в больнице и мог умереть. Это врачи сказали ей, что он может умереть.
Ее не особенно волновала несправедливость ситуации, хотя ситуация была чудовищно несправедливая. Почему стреляли именно в ее мужа? Почему он должен теперь лежать и бороться за свою жизнь? Несправедливость была налицо, но не она волновала ее — что случилось, то случилось.