— Я…
— Можешь не отвечать, — остановил он ее, скрипнув зубами.
Она осеклась, постояла несколько секунд, беззвучно разевая рот, и наконец заговорила, дрожа и заикаясь:
— В-вначале я не верила, что ты никак не отреагировал на ее гибель, — призналась Айлин. — Но потом, когда прошло уже несколько дней, а от тебя ничего не было слышно, я решила… — Не договорив, она смущенно пожала плечами. — Я тогда была в шоке и плохо соображала, что делаю. Это только потом, после похорон, когда я переехала в другую квартиру… В старой я не могла оставаться, там все напоминало о… о… — Ей так и не удалось выговорить имя сестры. — А когда я немного пришла в себя, то подумала… — Она не закончила фразу.
Роберто не произнес ни слова. Он провел по волосам ладонью здоровой руки, потом бессильно уронил ее и отвернулся, словно даже вид Айлин был ему неприятен.
«Мне очень жаль», чуть было не слетело с ее языка, но она сдержалась и только молча смотрела на него, чувствуя себя беспомощной и виноватой.
— Когда? — неожиданно спросил Роберто. — Когда это случилось?
Айлин ответила, не узнавая собственного голоса.
— Матерь божья… — выдохнул он, узнав, что Черри погибла ровно год назад.
Чуть не сбив Айлин с ног, он бросился к столу, схватился за телефонную трубку, прижав ее к уху плечом, и здоровой рукой начал неловко набирать номер, в то время как платок на второй руке медленно пропитывался кровью.
— Принесите прошлогоднюю распечатку всех звонков в офис за то же число, что сегодня, — хрипло скомандовал Роберто. — И еще прошлогодний ежедневник. Все. — Он швырнул трубку на место.
Айлин только моргнула, все еще оглушенная невиданной для этого обычно столь сдержанного человека бурей эмоций. Ей невыносимо было сознавать свою вину перед ним, но еще тяжелее — увидеть, как он тяжело опустился в кресло и спрятал лицо в ладонях.
Она ведь и в самом деле поверила тогда, что Роберто глубоко плевать на нее и на все, что с ней связано. Ей было очень больно и обидно в те дни, причем не только за себя, но и за Черри, которая его буквально боготворила.
И вот теперь, сама того не желая, она причинила ему такую же боль. Сейчас ей хотелось подойти к Роберто, обнять его, утешить и извиниться за свою нечаянную жестокость…
Однако Айлин знала, что уже никогда не сможет сделать этого. Что-то очень важное и невосполнимое покинуло ее за эти годы страданий и унижений, и теперь она ощущала только свою ущербность. Поэтому, преодолевая искушение, она заставила себя отойти на пару шагов в сторону и скрестила руки на груди, тщательно избегая смотреть на Роберто. Слишком беззащитным и безутешным он в этот момент выглядел.
К ее облегчению, в дверь осторожно постучали, и через несколько секунд она с тихим шелестом открылась.
Роберто выпрямился, и, увидев его измученное лицо и запавшие глаза, Айлин почувствовала, что у нее сжалось сердце. Не обращая на нее внимания, он впился взглядом в Хлою.
— Вот распечатка, о которой вы просили, — робко сказала та, раскладывая бумаги перед ним на столе. — А вот ежедневник за прошлый год.
Он принялся изучать документы, а Хлоя, не зная, что от нее потребуется еще, сделала шаг назад и застыла в выжидательной позе. Снедаемая любопытством, она время от времени осмеливалась украдкой посматривать на Айлин, но каждый раз отводила глаза раньше, чем их взгляды могли встретиться.
— В прошлом году весь март я провел на Корсике, — объявил наконец Роберто, откидываясь на спинку кресла.
Хлоя кивнула.
— Я помню, — сказала она, и вдруг залилась ярким румянцем.
Почему она покраснела? — с подозрением подумала Айлин. Потому что они были там вместе и занимались не только делами фирмы? А может быть, и вовсе не делами? Безжалостная ревность грубым наждаком терзала ее сердце.
— Кто тогда отвечал на звонки? — резко спросил Роберто.
— Мистер Слейтон брал сюда свою секретаршу, — объяснила Хлоя, и после секундного колебания рискнула спросить: — Что-нибудь случилось? Какой-то недосмотр?
— Недосмотр? — мрачно повторил Роберто и рассмеялся, коротко и зло. — Можно сказать и так. Хорошо, Хлоя, оставь это все пока у меня.
А он держит ее на расстоянии, отметила Айлин. Даже если Хлоя и была его любовницей, Роберто сумел четко разграничить их служебные и личные отношения.
Секретарша деревянной походкой вышла из кабинета, и в нем вновь наступила напряженная тишина. Впрочем, на этот раз она длилась недолго.
— Подойди-ка сюда, Айлин, — властно приказал Роберто.