- Владька, ты уж зла на меня не держи. - Вдруг негромко сказал Шухлый, и я удивлённо повернулась к нему.
- Ну, за то, что я тебе стволом в лобешник. А потом ещё по шнобелю заехал. Это Зона всё. Обычно я тёлок не бью.
Извинение было конечно так себе, особенно учитывая и «шнобель» и «тёлок». Но, что взять с бандита? И я великодушно махнула рукой.
- Да ладно.
Но напарник этим не удовлетворился и продолжал раскаиваться:
- И ведь я тебя чуть не замокрил, там, где эти психи в противогазах… Хорошо, вовремя тормознулся.
- Только потому, что, я оглянулась, ты и тормознулся. - Не сдержалась я.
- Не, - затряс головой Шухлый, - Меня как за руку что-то держало. Может, чувствовал? Короче я рад, что мы с тобой сдышались.
Рассудив, что на его языке слово «сдышались» означает примерно то же, что и «договорились», я уже хотела ответить что-нибудь ехидное, но передумала и просто сказала:
- Я тоже.
Напарник улыбнулся новой искренней улыбкой, и надо сказать - она ему очень шла. Из глаз без следа исчезло постоянное выражение «всех убью, один останусь», разгладилась глубокая горизонтальная морщина на лбу, лицо помолодело. Я словно увидела перед собой другого человека.
И повинуясь внезапному порыву, на ходу положила голову ему на плечо. Мы пошли ещё медленнее.
Как всё странно, сонно думала я, слушая монотонный стрёкот кузнечиков, совсем недавно Шухлый хотел меня убить, а я чуть не бросила его среди растревоженного аномального поля. И вот мы идем, чуть ли не в обнимку и мне так хорошо, как не было уже давно. Странно.
«Странное в Зоне всегда означает опасность» - вновь прозвучал из далёкого далёка еле слышный голос Ревуна. Я не обратила на него внимания.
И мы ещё долго шли молча. Солнце светило, приятно грея сквозь одежду, иногда набегали тени облаков, и тогда дул свежий ветерок. Тёмная полоса Холмов на горизонте постепенно приближалась, но я старалась на неё не смотреть - она неприятно напоминала о скорой необходимости опять окунуться в суровый мир обычной Зоны.
Наверно Шухлый испытывал нечто подобное, потому что, нарушая долгое молчание, спросил:
- А как на счёт немного отдохнуть, перед продолжением веселухи?
- Давай!
И мы тут же устроили привал, скинув рюкзаки и с наслаждением опустившись в душистую траву. Шухлый принялся потягиваться, хрустя суставами, а я сняла с пояса флягу и приложилась к ней.
- Вода? – Спросил напарник, наблюдая за мной.
Я кивнула, не отрываясь от фляги.
- А покрепче ничего нет? Я слышал – сталкеры водку уважают.
Вытерев рот тыльной стороной ладони, я покачала головой.
- Мы водку берём только, когда далеко собираемся. А я до вечера погулять планировала, так что…
Я развела руками и не сдержала усмешки. Да уж, прогулочка у меня вышла. Весёлая и познавательная.
Шухлый зачем-то полез в свой рюкзак, а я, запрокинув голову, стала смотреть в небо. Оно было удивительно высоким, чистым и необъятным, таким, каким его видят наверно только дети. Каким видела я до того чёрного дня, когда к нам с братом пришёл бледный участковый, и запинаясь сказал: «Юра… Славушка… ваши родители… они…»
- Держи. - Раздался голос Шухлого. Я опустила голову и увидела, что он протягивает мне шоколадную дольку. Развёрнутая плитка лежала в траве. Когда только успел? Шухлый поднял руку и, глядя мне в глаза, поднёс дольку к моему лицу. Улыбнувшись, я взяла её губами. Напарник отломил себе тоже, кинул в рот. Опять набежала тень от облака, лёгкий ветерок зашевелил траву, взъерошил мне чёлку. Мы жевали шоколад, изредка поглядывая друг на друга.
- Никак не мог понять какого цвета твои волосы, - вдруг задумчиво сказал напарник, - А сейчас вижу. Янтарные. Как мёд.
И не успела я удивиться такому заявлению, как Шухлый подвинулся ближе, положил руку мне на затылок, притянул и прижался своими шоколадными губами к моим шоколадным губам.
На неожиданный поцелуй я не ответила, но и не отстранилась, только закрыла глаза. Целовался бандит на удивление хорошо – нежно и сдержанно, смакуя мои губы, как недавно шоколадные дольки. И остановился именно тогда, когда это было уместнее всего. Убрал руку, улыбнулся, сказал, как ни в чём не бывало:
- Что-то меня разморило. Разбудишь через полчасика?
И пока я растерянно моргала, приходя в себя после поцелуя, он завалился в траву, пристроив рюкзак под голову.
- Эй, - отмерла я, - Не спи, нам идти надо!
- Куда торопиться-то? – Возразил Шухлый, устраиваясь поудобнее и закрывая глаза.
- Вставай, - разозлилась я, - Тебе спать никто не разрешал…
В ответ раздалось мерное посапывание. Я плюнула. Фиг с тобой, золотая рыбка, спи, пока спится. Судя по солнцу, до вечера ещё далеко и мы вполне можем позволить себе полчасика ничегонеделания. Поэтому я доела шоколадку, поглазела вокруг, хлебнула ещё воды из фляги, а потом вздохнула и по примеру Шухлого тоже прилегла головой на рюкзак. Спать я, конечно, не собиралась, но расслабиться можно. Просто поваляться на живой запашистой траве, закрыв глаза и наслаждаясь безопасностью.
Лежать на спине оказалось неудобно, солнце светило сквозь веки, и я повернулась на бок, машинально подтянув колени к груди и обхватив руками себя за плечи. Теперь солнце гладило мне щёку, но перед глазами продолжали плавать разноцветные пятна и расплывчатые фигуры. Они соединялись, сплетались в замысловатые узоры, перемешивались как в калейдоскопе.
Потом из них соткалась клыкастая морда Джуля. «Ну и где ты ходишь?» - укоризненно спросила я его. Джуль замахал хвостом и исчез. Вместо него появился Юрка, красивый и небрежный, каким он был последние месяцы. Улыбнулся мне с грустным пониманием - тяжело, Владька? Я улыбнулась в ответ – держусь. Юрка вздохнул чему-то и вдруг изменился, уменьшился, стал двенадцатилетним пацаном в футбольной форме, с побитыми коленками. Весело подмигнул и умчался по своим мальчишеским делам.
Я вздрогнула и толчком нервов разорвала дрёму. Надо же, чуть не уснула… И почему-то меня сегодня преследуют детские воспоминания. То запах бабушкиного сеновала, то небо такое, каким я видела его в детстве, теперь вот двенадцатилетний Юрка, нападающий школьной сборной, явился. А ещё я утром пела песню про Элли и Тотошку из «Волшебника Изумрудного города»…
Глаза снова закрылись, и я сразу увидела и Элли, и Тотошку, и дорогу из жёлтого кирпича, по которой они шли рядышком. А вскоре Тотошка обогнал свою хозяйку и побежал вперёд, постепенно увеличиваясь в размерах, пока не превратился в… Джуля. Свернул на обочину и бросился прочь. Тонконогая Элли кинулась за ним, и я испытала нечто похожее на укол ревности. Ведь если Тотошка - это Джуль, то, следовательно, и вместо Элли должна быть я… тьфу ты, опять засыпаю!
Я открыла глаза, но сразу закрыла, слишком ярким был солнечный день. Тогда, чтобы сосредоточиться на чём-то и не дать себе заснуть, я принялась по порядку вспоминать приключения Элли и Тотошки. С самого начала, с того момента как домик Элли очень удачно приземлился на голову злой колдунье. Как там её звали? Не важно. Занятие оказалось увлекательным, а поскольку в детстве эту книжку я перечитывала не один раз, то и не сложным. Я без труда вспомнила, как Элли встретила новых друзей: Страшилу, Железного Дровосека и Трусливого льва, как они вместе ушли от саблезубых тигров. А потом мысли начали разбегаться.
Неудержимо хотелось спать, перед внутренним взором опять замелькали обрывки сумбурных сновидений. Но я упряма в мелочах, и поэтому собрав волю в кулак, продолжала напрягать память, во-первых, потому, что понимала – усни я - и мы проваляемся тут до ночи, а во-вторых было действительно интересно вспомнить, что там случилось дальше с Элли и её друзьями. Кажется… да, река! Они вышли на берег реки, соорудили плот и поплыли через неё, чуть не потеряли по пути Страшилу, но всё обошлось. А дальше… дальше, они попали на цветочное поле. Нет, на маковое поле! Аромат маков усыпил Элли и Тотошку, и тогда Страшила и Железный дровосек, вынесли их на руках. А вынести трусливого льва они не смогли, потому что он был слишком тяжёл для них…