Я рывком села на траве, распахнула глаза, не обращая больше внимания на ослепительный солнечный свет. Маковое поле… трусливый лев… Я повернула голову.
Шухлый спал, приоткрыв рот, раскинув руки и похрапывая.
- Эй, - негромко позвала я, чувствуя, как страх закрадывается в сердце, - Просыпайся, Шухлый!
Он никак не отреагировал, и я, на четвереньках подобравшись ближе, потормошила напарника за плечо. Сильнее. Ещё сильнее. Никакого результата. Тогда, взявшись за дело двумя руками, я принялась, что было сил трясти и дёргать Шухлого, так, что его голова замоталась из стороны в сторону. Но и это не помогло.
Плато усыпило бандита.
Да не может этого быть!
- Вставай! – Заорала я, и стала лупить его по щекам, постепенно впадая в отчаяние, потому что других кардинальных способов привести человека в чувство не знала. Если Шухлый успел уснуть так крепко, что я не смогу его разбудить – это конец. Даже побросав все наши вещи, включая оружие, мне не дотащить напарника до Холмов. И не выполнить свою часть уговора.
- Да просыпайся же ты! – Я в отчаянии запустила пальцы в волосы, растерянно глядя на Шухлого, на его умиротворённое лицо, на еле заметно вздымающуюся грудь, на раскинутые в стороны руки. Руки… Подавшись вперёд, я размахнулась и кулаком ударила напарника по левому предплечью, туда, где под кожаным рукавом угадывалась сделанная мной повязка. И это помогло. Он дёрнулся всем телом, приоткрыл мутные глаза, медленно, как лунатик, поднёс руку к лицу и попробовал возмутиться:
- Ты чё, в натуре…
Никогда не думала, что подобная фраза может показаться мне слаще малинового звона. Но так и вышло.
- Вставай! – я и сама вскочила на ноги, - Нужно уходить отсюда!
Но зрачки напарника опять закатились под веки, а из груди рванулся богатырский храп. Снова плюхнувшись на колени, я повторила удар, и когда Шухлый приоткрыл один глаз, заорала неизвестно откуда взявшимся у меня сержантским голосом:
- Подъём! Быстро! Встать!
Ход оказался правильным, в армии Шухлый должно быть служил, рефлексы остались. Он сел, ошалело моргая.
- Владька, ты чё творишь…
Я ухватила его двумя руками за предплечье и рванула вверх. Толку от этого вышло мало, зато Шухлый заморгал чаще, и в его глазах появилась осмысленность.
- Да вставай же ты! Надо уходить!
Судя по всему, до конца напарник ещё не проснулся, но соображать потихоньку уже начал, подобрался.
- Что? Опасность?
- Да! – горячо подтвердила я, - Огромная!
Шухлый всё-таки поднялся на ноги, но далеко не так быстро как бы мне этого хотелось, его движения по-прежнему были заторможенными и плавными, словно он находился под водой. Наклонился за рюкзаком. Я свой уже надела, даже успела обвеситься оружием и с нетерпением ждала напарника. А он медлил. Поднял рюкзак, небрежно набросил на плечо ремень «недоавтомата», начал осматриваться. После чего недоумённо протянул:
- Ну, Владька, ну нет же никого…
Интересно, он ожидал увидеть несметные орды врагов?
- Короче, - потеряла я терпение, - Хочешь – оставайся, а я пошла.
Это сработало. Всё-таки за время нашего знакомства Шухлый не один раз убедился на наглядном примере, что ведущий зря об опасности болтать не станет.
Поняв, что напарник готов, я развернулась и быстрым шагом устремилась к Холмам. Тем, которые были ближе, метрах в трёхстах справа от места нашего привала. Шухлый последовал за мной, даже не поинтересовавшись, почему мы сменили курс. Это меня насторожило и правильно - не прошло и двух минут, как он остановился и задумчиво сказал:
- Владька, знаешь, ты иди. А я отсюда уже сам. Сам доберусь, - и бандит широко зевнул.
Я успела подскочить к нему и схватить за предплечье как раз тогда, когда он собрался усесться на землю.
- Стоять! – Что-то подсказывало мне, что сейчас по-другому разговаривать с Шухлым нельзя, - Тебя, что, доходяга, ноги не держат?!
Он посмотрел на меня сонным взглядом, и вяло махнул рукой, словно отгоняя муху.
- Иди! Надоела. Я устал.
Мысленно застонав, я подхватила Шухлого под руку и поволокла вперёд. Он не упирался, но шёл еле-еле, путаясь ногами в траве. Сначала я «подбадривала» его короткими ругательствами, потом просто тащилась, стиснув зубы и прилагая все силы для того, чтобы удержать засыпающего на ходу напарника в вертикальном положении.
Самое плохое, что сонливость постепенно одолевала и меня, ведь во всём мире не осталось ничего кроме солнца, горячими ладонями давящего к земле, и монотонного гипнотизирующего стрёкота кузнечиков. И росло, росло желание махнуть на всё рукой, вновь опуститься в мягкую траву и забыться. Навсегда? Так оно и к лучшему. Что мне там, за чертой колдовского плато?
Чтобы прогнать опасные мысли я зажмурилась и отвесила себе оплеуху. Это была ошибка, потому что одной рукой мне пришлось отпустить Шухлого, и тот начал оседать. Недолго думая, я наградила оплеухой и его, снова схватила обеими руками под руку и проорала в ухо первое, что пришло в голову:
- Не спи – замёрзнешь! В морге выспишься!
Шухлый вроде как немного встрепенулся, распрямил колени. Не дав напарнику времени опомниться, я рванулась вперёд, увлекая его за собой. Холмы стали ближе, но не настолько, чтобы при нашей черепашьей скорости радоваться этому. Любит же Зона поиздеваться! А чувство юмора у неё извращённое. Заставить меня мечтать выбраться с Холмов только затем, чтобы через час с вытаращенными глазами рваться обратно – ну очень смешно!
Наверно со стороны мы походили на изрядно выпившую парочку, в которой мужчина, несомненно, пьянее, но и девушка тоже хороша, о чём должны были бы свидетельствовать мои съезжающиеся в кучу глаза. Пусть я оказалась устойчивее к воздействию плато (Макового поля!), чем Шухлый, но постепенно оно подавляло и меня. Опять появилось настойчивое желание остановиться, скинуть надоевшую ношу и поспать. Ведь это такое счастье – просто спать и ни о чём не думать. Что на свете всего слаще? Правильно - сон…
Я словно поделилась на двух Славок, одна упрямо тащилась вперёд, сжав губы в тонкую черту, другая широко зевала и придумывала удобный повод бросить это неблагодарное занятие. Тогда, чтобы не дать второй этого сделать, первая неожиданно громко запела:
- Красная ракета улетает вдаль! И обратно ты её не жди!
Вторая Славка удивилась и начала прислушиваться к знакомым словам.
- И хотя Америку немного жаль, то ли ещё будет впереди!
Это помогло, мне удалось снова стать цельной. Боясь опять допустить опасное раздвоение, я продолжала орать старую песню-переделку, и наше сходство с парочкой выпивох стало полным. Зато Холмы приближались.
- Скатертью, скатертью, белый след стелется, и упирается прямо в Вашингтон!
Стало легче, сонливость почти отступила. Может, потому что мне удалось саму себя удивить, а может, оттого, что за собственным ором я перестала слышать гипнотизирующее стрекотание кузнечиков.
- Каждому, каждому, в лучшее верится! Валится, валится на бок Пентагон!
А в следующую секунду на бок завалился Шухлый. Наверно воспринял моё пение как инструкцию к действию. Я взвыла, отчаянно попыталась вздёрнуть его на ноги, но было поздно, напарник уже развалился во весь рост с умиротворённым выражением на лице, и даже успел уютно положить под голову обе ладони. От бессилия и злости я с размаха ударила носком ботинка по бандитскому заду, но Шухлый лишь причмокнул и засопел. А нам осталось пройти каких-то сорок-пятьдесят метров! Совсем немного…