Шухлый отошёл. А потом мне в колено что-то ткнулось, шумно задышало. Я отняла руки от лица. Рядом, улыбаясь и махая хвостом, стоял Джуль, он нетерпеливо переступал передними лапами - требовал вознаграждения в виде конфет за отлично выполненную работу. И глядя на его вымазанную кровью, но довольную физиономию, я вдруг испытала укол жгучей зависти. Зачем Бог дал человеку совесть? Почему я не могу сейчас радостно лопать конфеты, как Джуль, вместо того, чтобы мучиться её дурацкими угрызениями за отнятую чужую жизнь?
Впрочем, кто сказал, что не могу? И разве этот Флорист не отнял бы мою, если бы ему заплатили за это? Хотя вряд ли - всё-таки я Выбранная Зоной. Он вон даже вязать меня не хотел, пытался по-хорошему договориться... Зато он отнимал жизни других людей. За деньги.
Джуль получил целую горсть конфет и отошёл, облизываясь. А рядом со мной сел на рельс Колотун. Сказал, словно продолжая начатый разговор:
- Это бывает. Главное не думать об убитых тобой людях, как о личностях со своими мечтами и привязанностями. Тем более, если это люди Зоны. Мы здесь все потенциальные мертвецы. Раньше ли, позже ли...
Я кивнула. Старшой поднялся и одобрительно хлопнул меня по плечу.
- Такое быстро проходит, Славка. А сейчас вставай. Мы и так задержались.
Он оказался прав. У меня это прошло почти сразу. Я даже не предложила похоронить наёмников, как хотела сначала. Уходя, ни разу не оглянулась, и не стала звать с собой Джуля, когда он изъявил желание задержаться возле мертвецов. Конфетами ведь не наешься...
Джуль догнал наш отряд через полчаса, обогнал и пошёл впереди, уверенно указывая дорогу и не оглядываясь на моих друзей, словно выигранный вместе бой объединил нас всех в одну стаю. Меня это не удивило, только странный холодок появился в груди - я почувствовала, что сейчас нами пройден ещё один рубеж, отрезающий путь назад.
Мы больше никого не встретили в этот день.
А ночью, когда я уснула в найденном нами подвальчике под грохот разбушевавшейся с вечера грозы, мне приснился Флорист. Он сидел за прилавком в павильоне с пола до потолка заставленного букетами. Здесь были собраны наверно все цветы мира, от красок рябило в глазах, от аромата кружилась голова. Сам флорист мало походил на того затянутого в серый камуфляж наёмника, который остался лежать на ржавых рельсах Выжигателя. Его, с открытым и улыбчивым лицом, одетого в летние шорты и яркую рубашку, я бы и не узнала, если бы не глаза – тёмно-серые, почти дымчатые. Как у меня.
- Привет. - Сказала я, подходя к прилавку.
Флорист совсем не удивился, словно я имела обыкновение заглядывать к нему в магазинчик каждый день. Приветливо кивнул, повёл рукой вокруг себя, предлагая на выбор многочисленные букеты.
- Значит, всё получилось у тебя? – спросила я, - Больше не сердишься?
Флорист не ответил, но улыбнулся шире.
Во сне я не помнила, что убила его, но всё равно испытала огромное облегчение, просто потому, что всё так замечательно. И с этим облегчением развернулась, чтобы уйти из магазинчика. И услышала сзади:
- Возьми букетик для своего друга.
Я обернулась – флорист протягивал мне розы. Огромные. Бархатно-чёрного цвета. Четыре штуки.
Сразу стало тоскливо и тревожно. Я спрятала руки за спину и попятилась.
- Не надо. Моим друзьям не нужны такие букеты!
- Нужны, - настаивал Флорист, - Возьми, для тебя - бесплатно. Он бы сам хотел дарить тебе цветы, но не получится. Что поделаешь… Подари ты ему.
- Кто? – теперь мне было страшно, - О ком ты говоришь? Кому эти цветы?
Бесчисленные букеты вокруг источали тяжёлый дурманящий аромат. Флорист улыбался.
- О ком мы говоришь?! Кто это?!
Я хотела подойти к Флористу, может быть даже схватить его за ворот, тряхнуть, но меня не подпускали чёрные розы, которые он держал перед собой. Они заслоняли собой свет, растворяли его.
- Кто?! Скажи мне, кто?!...
Я проснулась потому, что меня тряс за плечо Кактус. Проснулась, попила водички, и снова уснула, на этот раз до утра.
Больше Флорист никогда меня не беспокоил.
Это было две ночи назад.
Глава 3.
В Полынь-городе упала звезда…
Я не знала, сколько времени прошло. Колотун, судя по ровному дыханию, крепко спал. Кактус, сидя на подоконнике, изредка вздыхал, но не шевелился. С улицы так же не доносилось ни звука. Тело затекло от однообразной позы, да и действие обезболивающего начало проходить, нога мучительно ныла, рука пульсировала. Но больше всего терзало желание узнать - идёт ли рассвет? Поэтому, в конце концов, я приподняла голову и шёпотом окликнула Кактуса.
- Жень?
Он сразу мягко спрыгнул с подоконника и подошёл ко мне. Присел на корточки.
- Ты чего не спишь? Плохо?
- Нормально, - соврала я, - Жень, посмотри пожалуйста на улицу. Светать начинает?
Друг, не задавая вопросов вернулся к окну, постоял там.
- Нет, Славка, темно. Да и рано ведь ещё.
- Мне кажется сто лет прошло. - Тоскливо пожаловалась я.
Кактус покопался у себя в рюкзаке, потом подошёл ко мне и протянул на ладони таблетку.
- Выпей. Это поможет заснуть и притупит боль. А завтра мы с Колотуном поищем в округе целебные артефакты, которые мигом поставят тебя на ноги. Это же Припять, здесь их полно.
Конечно, он говорил неправду, чтобы успокоить меня, но я была благодарна. Иногда такая ложь - единственное, чем мы можем помочь друг другу.
Таблетку пить не хотелось, я знала, что это очень сильное лекарство, почти наркотик. А потом вспомнила, что подсесть на него всё равно не успею. И выпила. Кактус вернулся на подоконник, я отвернулась к стене и закрыла глаза. Если усну, то пусть, так рассвет придёт быстрее. Что-то вспоминать, решать и копаться в себе уже не хотелось.
Перед тем, как провалиться в забытье я ещё успела вяло удивиться своему равнодушию. Не было больше ни обиды, ни страха, ни сожаления. Я просто переоценила свои возможности. С каждым бывает.
Может, это началось действие лекарства, но теперь стало даже хорошо. Надоевшая боль исчезла и ей на смену пришла уютная расслабленность. Чёрная беззвёздная ночь перестала пугать, а Припять с её сонной тишиной показалась даже уютной. Просто пустой город с навеки погасшими глазами окон. А ведь сперва мне здесь было страшно…
Весь следующий день после ночёвки в подвальчике, мы двигались то по полям, то по лесу, лишь изредка встречая на пути одинокие строения. Отряд наш со стороны наверно являл собой странное зрелище. Компания, конечно, была ещё та – псевдопёс, девушка, и три сталкера, один из которых с типично бандитской протокольной рожей. Шухлый теперь шёл последним.
Утром, за завтраком, Колотун предложил ему полную свободу выбора, гуляй мол, на все четыре стороны:
- После вчерашней стычки с наёмниками, ты и Славка в расчёте.
Шухлый отставил недоеденную банку сладкой кукурузы и растерянно почесал затылок.
- Ну, ты сказал, командир... Куда же я пойду? Меня эти краснопёрые ловят, да и обратно к своим теперь ходу нет. В этой вашей сталкерской сети уже раструбили, как я той ночью под сталкера закосил, когда «Долг» Саву с сопляком вязал.
- Ну и нам ты на хрен не нужен. - Подал голос Кактус. Шухлый усмехнулся.
- Да неужели? Вчера ты так не считал, а? Когда на насыпи мордой вниз валялся.
Кактус вспыхнул, зло зыркнул, но промолчал. На это возразить ему и впрямь было нечего, он тогда замешкался в отличии от Шухлого.
- И вообще, - продолжил бандит, - Пусть Славка решает, это как-никак, её ходка.
- Зачем тебе это? – вяло спросила я. Разговаривать не хотелось, неожиданно сильно разболелась рука, прокушенная котом, - Ты даже не знаешь, в какое дикое место мы идём.
- Догадываюсь. Вот именно поэтому вам пригодится ещё один боец. Или считаешь, кишка у меня тонка?
Шухлый ухмылялся – он заранее знал ответ.
Я вспомнила его драку со снорками на Агропроме, и как он одним выстрелом из дробовика сбил в полёте гранату… но хотелось быть уверенной до конца. И я повторила с нажимом: