- Чисто. - Сказал старшой, и зашагал дальше.
В свою очередь, проходя мимо квартиры, я увидела, что дверь сорвана с петель и лежит внутри, на стене прихожей ещё сохранилась покосившаяся вешалка и выцветшие обои, а дальше, в нише, которая раньше служила стенным шкафом, смутно белеют чьи-то кости.
- Скелет в шкафу. - Сказала я неизвестно кому.
- Что? – Обернулся Колотун.
Я покачала головой.
- Ничего.
Старшой ещё на миг задержал тревожный взгляд на моём лице и пошёл дальше. Мы поднялись на третий этаж. Здесь было чище и светлее. Все четыре квартиры расположенные на площадке казались запертыми. Почти без изменений сохранилась даже дверь лифта. Проходя мимо неё, я сама не зная зачем, протянула руку и нажала кнопку вызова. И очень удивилась, когда она зажглась бледно-красным светом.
- Э… смотрите…
Продолжить я не успела: что-то лязгнуло, застучало, а потом раздалось низкое гудение тросов внутри шахты. Все вздрогнули. Колотун увидел светящуюся кнопку и яростным шепотом спросил:
- Кто, мать вашу?!
Я смогла только пискнуть, и попятилась к стене, не сводя взгляда с дверей лифта. Остальные последовали моему примеру. Кабина спускалась сверху, натужно гудели тросы, со скрипом работали механизмы, что-то сыпалось вниз по шахте. И длилось это ужасающе долго. Мы стояли не дыша, держа перед собой оружие и заворожено слушали, как опускается к нам лифт, остановившийся навсегда двадцать семь лет назад.
Наконец гудение прекратилось, механизмы лязгнули последний раз, а спустя долгую секунду двери начали медленно открываться со зловещим звуком. С таким звуком открываются двери склепов в старых голливудских фильмах.
Это и оказался склеп.
Не произнеся ни слова, мы глядели на сидящую внутри мумию в истлевшем сталкерском комбинезоне. Рядом лежал ржавый охотничий карабин и штык-нож. Царапины, следы от пуль и вмятины от ударов покрывали стены, пол и даже потолок лифта, говоря о том, с каким отчаянием бедняга рвался наружу. И это не вязалось с его спокойной позой, с умиротворённо опущенной на грудь головой, сложенными на коленях руками...
После долгой-долгой паузы, Шухлый кашлем прочистил горло и сказал:
- Вы как хотите, а я поднимусь пешком.
- Все поднимутся пешком, - отозвался Колотун и глянул на меня, - Славка, тебе в детстве не говорили, что нельзя для баловства нажимать всякие-разные кнопки?
Я не нашлась с ответом и только виновато развела руками.
- Боже мой! – потрясённо произнёс Кактус не сводя глаз с трупа, - Как у него хватило ума забраться в этот… этот…
- Кто знает, что тут произошло, - пожал плечами Колотун, - Может, эта штука умеет заманивать. Может он от кого-то прятался.
- Кажется, мы выбрали плохой подъезд. - Заметил Шухлый.
Колотун качнул головой.
- Это далеко не самое страшное. Идёмте.
Мы продолжили подъём. У меня из головы не шёл несчастный сталкер. Какая жуткая смерть! Однажды в Киеве меня угораздило на два с половиной часа застрять в лифте, и они показались вечностью, не смотря на то, что я была уверена в скором освобождении. Что же должен был ощущать этот бедняга в свои последние часы? Сколько длилась агония в тесном пространстве похожем на вертикальный гроб?
Кажется, остальные думали о том же, потому что поднимались в полном молчании. Только наше дыхание с каждым этажом становилось тяжелее. Пятый. Шестой. Седьмой. Человеку налегке это может и раз плюнуть, но вот тому, кто при полной экипировке сталкера идущего на север Зоны… короче к восьмому этажу я спеклась. Прислонилась к стене и выдохнула:
- Перекур…
Сказано это было для красоты словца, поскольку в нашей компании не курил даже Шухлый, которому, как бандиту было бы простительно. Но идею все поддержали, и остановились отдышаться.
- Мы вообще, на какой этаж прёмся? – Спросил Шухлый, вытирая лицо.
- После десятого будем икать подходящую квартиру, - ответил Колотун, - Чтобы не просматривалась через окна других домов и без дряни внутри.
- Не просматривалась через окна? – удивился Кактус, - Ты боишься, что по нам кто-то будет стрелять?
Колотун промолчал, а я поддержала Кактуса:
- Да, ведь "Монолита" в Припяти давно нет.
- Может, и нет, - задумчиво ответил Колотун, - Может и есть. А может, есть кто-то другой.
Я уже хотела поинтересоваться, кого другого старшой имеет в виду, но тут внизу раздался знакомый лязг, гудение и скрежет. Лифт поднимался.
- Я его не вызывала! - Поспешила я отпереться, хотя меня вроде никто и не собирался обвинять.
Кактус плюнул.
- Эта дрянь настойчивая. Не, он реально думает, что мы зайдём покататься?
- Сомневаюсь, что он может думать, - ответил, прислушиваясь Шухлый, - Может просто ездит время от времени туда-сюда.
- Не обращайте внимания, - посоветовал Колотун, - Для нас это не опасно.
Но последовать совету старшого оказалось сложно, потому что мы поднимались по лестнице, а проклятый лифт полз за нами, услужливо распахивая двери на каждом этаже. А подходящая для ночлега квартира нашлась только на четырнадцатом. Маленькая, однокомнатная.
Колотун первым делом обкидал болтами единственную комнату, потом остановился у окна. Кактус отправился проверять туалет и ванную, Шухлый с автоматом наперевес пошёл на кухню, а я осталась стоять в прихожей, глазея по углам. К счастью здесь скелетов в шкафах не обнаружилось.
Из кухни вернулся Шухлый и возвестил:
- Тишь и гладь. Самое то квартирка.
- И у меня чисто, - донёсся из ванной голос Кактуса, - Блин, прикиньте, ванны нет! Неужели мародёры упёрли? О, и трубы тоже. Охренеть!
- Унитаз хоть на месте? – Насмешливо спросил Шухлый и, не дожидаясь ответа, вошёл в комнату. Окинул её взглядом, задержавшись на сгнившем, но массивном диване, и окликнул Колотуна:
- Слышь, командир! Вот этой бы бандурой на ночь двери прижать, на всякий пожарный. Командир?
Колотун продолжал стоять у окна, опираясь руками на подоконник, и не отзывался. Я опередила шагнувшего к нему Шухлого, встала рядом, заглянула в лицо.
- Ты что...
И осеклась, увидев глаза Колотуна. Они, всегда такие спокойные, невозмутимые и даже отрешённые, сейчас выражали целую гамму чувств. И чувства эти были нашему старшому абсолютно несвойственны - растерянность и страх вперемешку с восторгом.
Я проследила за его взглядом и тоже замерла.
Далеко, за крышами высоток, за кронами леса, под лиловым небом с первыми искорками звёзд, почти касаясь их полосатой верхушкой вентиляционной трубы, возвышался саркофаг легендарного четвёртого энергоблока ЧАЭС.
Сзади подошёл Кактус. Я услышала, как он поражённо вздохнул.
Любому сталкеру были бы понятны наши чувства. Увидеть Париж и умереть - фигня! Вот увидеть ЧАЭС и остаться в живых, это – да! Это - действительно достижение, это значит, ты на голову выше остальных бродяг, это значит, можно уходить из Зоны без боязни прослыть очередным неудачником. Потому что подойти к самому зловещему месту Зоны так близко - высшее доказательство доблести.
- Шухлый, иди сюда! - Возбуждённо окликнула я бандита, который ворочал диван в глубине комнаты.
- Лучше бы помогли, чем в окно пялиться, - проворчал он, но подошёл, - Чё тут у вас?
Я ткнула пальцем. Шухлый посмотрел и восхитился:
- Атомная станция? Козырно! Выходит это из-за неё весь дурдом начался... М-да.
Он покрутил головой и вернулся к дивану, а я ещё несколько секунд озадаченно моргала. Слова Шухлого прозвучали наигранно, неискренне, словно он сказал это, лишь потому, что от него ждали подобных слов. Вот только придать нужную мимику лицу забыл, и оно осталось абсолютно равнодушным.
Я разозлилась. Нет, то, что мой бывший напарник тупой, было понятно сразу, но чтобы настолько! Да он должен в экстазе биться от того, что увидел ЧАЭС будучи в Зоне меньше недели! Это же небывалое везение! Но нет, сделал морду кирпичом - "козырно", не угодно ли? Тьфу...