Мы поужинали сидя на полу. Перед сном Колотун достал аптечку и взялся перевязывать мне руку. Лучше бы он этого не делал. Рука была неприятного тускло-красного цвета и опухла ещё больше вчерашнего. Старшой покачал головой, но промолчал, лишь протянул мне две таблетки, после принятия которых боль в руке, терзавшая меня весь день, пропала.
В течении того отрезка времени, который понадобился нам для подготовки ко сну, я, Кактус и Колотун ещё не раз подходили к окну, чтобы посмотреть на четвёртый энергоблок. В наступившей темноте он выглядел особенно эффектно и мрачно - чёрная бесформенная громада с предостерегающим восклицательным знаком трубы, на фоне мерцающих звёзд. А их высыпало неправдоподобно много, слишком много для одного неба. И казалось, что оно вот-вот не выдержит тяжести, разорвётся от горизонта до горизонта, как натянутая до предела ткань. И обрушится на землю звёздный ливень...
- Нигде больше не увидишь такую красоту. - Сказал Колотун, стоя у окна перед тем, как лечь спать, и я мысленно согласилась с ним. Тогда мне было ещё неизвестно, что спустя всего одну ночь меня ждёт зрелище куда более грандиозное и прекрасное, но страшное в своей сводящей с ума сюрреальности...
Перед сном я не выдержала и украдкой выпила ещё одну таблетку обезболивающего.
Проснулась я от странного ощущения - словно кто-то провёл ледяными пальцами по щеке. Вздрогнула, открыла глаза, но всё было тихо, только Кактус рядом со мной еле слышно посапывал во сне. Его плечо загораживало обзор, и я осторожно приподнялась на локте. Комната по-прежнему была погружена во мрак, на полу у противоположной стены угадывалась фигура Колотуна и наши рюкзаки. А на фоне окна виднелся неподвижный силуэт…
Сердце тюкнуло невпопад, щёки похолодели, но испугаться всерьёз я не успела - узнала Шухлого. Бесшумно выдохнула от облегчения.
- Не спишь? – Шёпотом спросил он, не обернувшись.
- Нет. - Так же тихо ответила я. Странно, а как он об этом догадался? Я же молчала…
Шухлый вздохнул. Он стоял, ссутулившись и опираясь руками о подоконник, словно долго шёл пешком и очень устал. Неотрывно глядел вниз, во двор. Я уже хотела спросить его, зачем он поднялся посреди ночи, но заметила странную вещь и осеклась.
С моего места на полу не было видно лица Шухлого, только затылок и правую щёку с недельной щетиной. И щека отсвечивала тусклым бледно-голубым светом, словно под лунными лучами. Если конечно луна может светить снизу вверх.
Я села. Вдруг стало очень тревожно и тоскливо.
- Иди сюда, - позвал Шухлый, по-прежнему не оглядываясь, - Посмотри на это, раз уж проснулась.
Я встала и аккуратно перешагнув через Кактуса, на цыпочках подошла к Шухлому. Он подвинулся в сторону, уступая мне место у подоконника. Я посмотрела вниз.
Двор светился. Светился призрачным голубым светом, холодным и мёртвым. Кроме того он казался гораздо ближе, как если бы между землёй и нашим окном в воздухе висела гигантская увеличительная линза, сотканная из того же голубого света. В этом свете по двору двигались человеческие фигуры, большие и маленькие, в брюках и платьях, медленные и быстрые…
Прижавшись лбом к стеклу, а левым плечом к плечу Шухлого, я стала заворожено смотреть на картину из далёкого прошлого. На жизнь обычного двора в обычном советском городке.
Наверно это был летний вечер, и вечер погожий, судя по тому, сколько людей вышло на улицу. В песочнице возились малыши, мальчики постарше играли в баскетбол на площадке, несколько девочек неподалёку качались на качелях. Бабушки сидели у подъездов, молодые мамы с колясками прогуливались под окнами, несколько мужчин окружили «Жигули» с открытым капотом и что-то обсуждали.
И всё это абсолютно беззвучно… если не считать свиста ветра в выбитых окнах мёртвых многоэтажек.
- Что это, Шухлый? – Слабым голосом спросила я, не в силах отвести глаз от призрачного действа внизу.
- Хрономираж, - спокойно ответил он, - Память места. То, что ты видишь, происходило когда-то на самом деле, и двор это запомнил. Такое бывает не только в Зоне.
Я испытала мимолётное беспокойство (откуда бандиту-рецедивисту знать про такие вещи?), но тут же забыла о нём, зачарованная зрелищем внизу.
Мальчики перестали гонять мяч по площадке, зачем-то направились к девочкам. Девочки остановили качели и смотрели на них.
- Они привидения? – Я покосилась на Шухлого. Его лицо было спокойным и чуть грустным.
- Брось. Ты же не назовёшь привидением немое кино. Это нечто похожее. Место воспроизводит то, что когда-то здесь произошло, вот и всё.
- Но как? – Я проводила взглядом мальчиков и девочек, которые сбившись в стайку побежали со двора. Шухлый двинул плечом.
- Почём я знаю? Ты вот можешь рассказать, как дивидишник работает?
- Нет.
- Но ведь фильмы смотришь и не удивляешься. Так и здесь…
Одна девочка вернулась, забежала на площадку, подняла с земли мяч, забытый мальчишками. Платьице смешно взметнулось над поцарапанными коленками. Ей было на вид лет десять. Я отстранённо вспомнила, что сама в этом возрасте не носила платьев. И подружки мои не носили тоже...
Шухлый вздохнул рядом.
- Воистину это печальное место. - Сказал он чужим тоном, не по-шухловски. Я перевела взгляд на него. В призрачном голубоватом свете хрономиража лицо бандита тоже показалось незнакомым – задумчивое, грустное, и очень усталое, словно Шухлый прожил немыслимо долгую жизнь, и она давно стала для него тяжким бременем.
На лестничной площадке лязгнул дверями, и загудел, опускаясь, лифт. Мне стало неприятно при мысли о том, что всё это время он стоял на нашем этаже.
- Шухлый, - позвала я, сама не зная, что хочу сказать дальше. Но он перебил меня.
- Давай ложиться, Владька. До утра осталось не так много времени, нужно отдохнуть. - С этими словами Шухлый отошёл от окна и начал укладываться на своё место у рюкзаков.
Я рассеяно кивнула. Действительно надо спать. Не важно, что происходит за окном, главное чтобы оно не представляло опасности для нас. Хрономираж безопасен. Значит и внимания на него обращать особо не стоит.
Но всё-таки я не смогла удержаться, чтобы не бросить последний взгляд во двор, перед тем как лечь. Девочка с мячом убежала, теперь из детворы остались только малыши в песочнице. Сдвинув головы в кепочках и панамках, они что-то старательно лепили. А потом от стены противоположного дома отделилась гибкая тень и крадущимися шагами двинулась в их сторону.
Я еле сдержала испуганный вскрик. Химера! Самая странная и таинственная тварь Зоны, не имеющая постоянного облика. Она меняется. Меркнет. Перетекает из одного состояния в другое. Таких, кому посчастливилось видеть химеру и остаться в живых - очень немного, и все они описывают её по-разному. Кто-то говорит – огромная кошка, кто-то – бесшёрстная двухголовая тварь, или вообще чудовище не похожее ни на одно земное существо.
А я сейчас видела сгусток мрака, имеющий форму продолговатого звериного тела, состоящего словно из плотного чёрного дыма. Дым клубился, тело химеры плавилось и двигалось, плыло. Плыло в сторону песочницы, где, не замечая ничего вокруг самозабвенно возились малыши.
- Шухлый! - Позвала я
- Чё? – Отозвался он с пола прежним тоном махрового уголовника.
- Химера.
- Пусть. Сюда ей не забраться.
- Она идёт к детям. - Растерянно сказала я, и вдруг почувствовала боль в правой руке. Посмотрела вниз – перебинтованная ладонь машинально шарила по бедру, пытаясь нащупать пистолет.
- К каким детям, Владька? – раздражённо отозвался Шухлый, - Ложись спать.
Я поморгала. Химера стояла возле песочницы, теперь она действительно походила на огромную кошку с мерцающими фиолетовым светом глазами. На играющих малышей тварь не обращала внимания. Как и они на неё. Крошечный мальчуган с совочком в руках остановился прямо перед химерой. Она медленно опустила тяжёлую голову, нюхая воздух. И приоткрытая пасть с поблёскивающими в ней клыками коснулась торчащих волосков на темени малыша. Выглядело это так странно и дико, что я невольно закрыла глаза.