Я вдруг подумала о Кактусе. Как наяву увидела его болезненно-жадный взгляд, которым он смотрел иногда, когда говорил о тайнах Зоны.
- Да, возможно. – Задумчиво обронил Шухарт, - Возможно, когда-нибудь и Кактус придёт сюда.
Я сделала протестующее движение, но ничего не сказала. Сначала дождусь конца рассказа, вопросы будут потом.
- Дальше?
- Дальше на сцену выступает твой покорный слуга. Как я уже говорил, мы втроём пришли на ЧАЭС и нашли там оставшихся сотрудников О-сознания. Нам рассказали всё, что я только что рассказал тебе. О катастрофе, о том, что скоро должно последовать. И попросили о помощи.
- Ты ведь сам сказал, что не был учёным. - Перебила я, - Чем вы могли помочь?
- А учёные, как оказалось, там и не были нужны. Подключить свой разум к ноосфере может любой человек, при наличии необходимой аппаратуры, конечно. Другой вопрос, как именно его сознание будет влиять не неё. Меня и двух моих друзей ноосфера восприняла на удивление хорошо. Настолько, что вероятность глобального прорыва моментально снизилась в разы.
- Почему?
- Мы тоже сначала думали – почему? А потом перестали. Помнишь хрономираж в Припяти? Я тогда привёл тебе пример с дивиди-плеером. Что ты хоть и понятия не имеешь, как он воспроизводит фильмы, это не мешает тебе смотреть их с его помощью?
- Да. – Кивнула я. И усмехнулась, вспомнив своё мимолётное удивление тому, что уголовник рассуждает о таких вещах. Уголовник, да уж…
- Вот и мы тогда. Понятия не имели, почему ноосфера так отреагировала на нас троих, но стали этим пользоваться. О дальнейшем сталкерстве не могло быть и речи, я и двое моих друзей остались в бункере О-сознания. Стали его частью.
- Хозяева Зоны…
- Да, если тебе так больше нравится. Но Зона продолжала расширяться, пусть и намного медленнее, чем это было бы без нас. И вывод напрашивался только один. Нужны ещё люди. Ещё люди, которые соединят свои сознания с нашими, и будут сдерживать прорыв ноосферы.
- Другие сталкеры?
- Именно. Мы создали приманку, легенду о Монолите, исполняющем желания. И сталкеры стали приходить к нам. – Шухарт грустно усмехнулся. – Если бы всё решилось так просто.
Я поглядела на небо. За время нашего разговора солнце успело опуститься к горизонту и окраситься в оранжевый цвет.
- А что было непросто?
- Большинство сталкеров влияли на ноосферу очень отрицательно. Либо Зона начинала резко расширяться, либо происходили мощнейшие выбросы. Бывало, появлялись новые смертоносные мутанты и аномалии. Мы поняли, что подключать к ноосфере сознание первого попавшегося человека неоправданно рискованно. Её реакция могла быть любой, вплоть до самой катастрофичной. Но к счастью тогда мы уже поняли, какие именно люди требуются для этой работы.
Я хмыкнула.
- А вот интересно мне, что стало с теми, кто вам не подошёл?
- Они не смогли справиться с ноосферой, и она выжгла их сознание. Они перестали быть людьми в том смысле слова, который мы привыкли в него вкладывать.
- И где они теперь?
- Этим людям нашлось применение. – Словно успокаивая меня, ответил Шухарт. – Они даже счастливы по-своему и ни в чём не нуждаются. Ты их видела.
Пришедшее понимание было горьким, как запах полыни. Юрка, братик, значит, вот что с тобой случилось? Дыхание перехватило, словно чья-то тяжёлая рука легла на горло. Но я усилием воли отсекла эмоции. Это – потом. Сначала понять всё до конца.
- Продолжай.
- Я почти закончил. Мы стали находить нужных людей среди сталкеров, делать всё возможное, чтобы они присоединились к нам, и за последний год очень даже преуспели. Выбросы стали реже, мутанты менее агрессивны, аномалии уже не такие смертоносные…
- Зона успокаивается. – Вспомнила я полюбившуюся всем присказку. - Зона успокаивается.
- Да. Но на достигнутом останавливаться нельзя. Поэтому мы продолжаем поиски потенциальных сотрудников. Естественно, поскольку такие люди редки, мы разными доступными способами даём им свою защиту. Помогаем. Учим. Ведём.
Я чуть слышно выдохнула:
- Выбранные Зоной…
- Да. Так вас стали называть обычные сталкеры.
Солнце опустилось за горизонт, и на небе продолжился величественный и вечный танец галактик. Трещали сверчки. Чуть-чуть колыхалась трава под едва заметным ветерком.
Шухарт молчал, давая мне время на обдумывание услышанного. А я пыталась проанализировать свои чувства. Странно, но то, что он рассказал, меня почти не взволновало. Пожалуй, я испытывала лишь лёгкую досаду на собственную глупость и легкомыслие. Шухлый-Шухарт не один раз совершал поступки и говорил слова никак не вяжущиеся с образом тупого бандюгана. И я замечала это. Замечала, но не попыталась сделать никаких выводов.
Эпизод за эпизодом я прокручивала в памяти события, произошедшие с нашей встречи. И мне становилось то смешно, то грустно.
- Ты кое в чём просчитывался. - Наконец, сказала я. - Кое в чём, наоборот, переигрывал. Но некоторые моменты у тебя получались просто великолепно – можно «Оскар» вручать.
- Ну, это не моя заслуга. – Нехотя признал Шухарт. – Дело в том, что временами я не притворялся Шухлым. Я был им.
- Как это?
- Хозяева Зоны всегда связаны сознаниями друг с другом. Собственно мы уже давно есть один коллективный разум. И когда мои… хм… коллеги, видели, что я не смогу как нужно вести себя в той или иной ситуации, они «выключали» ту часть моего разума, которая была сталкером Шухартом. И тогда оставался один Шухлый.
Я не совсем поняла, что он хотел мне объяснить, но вспомнила момент на Холмах Агропрома, когда слепая собака вляпалась в «плешь» и спровоцировала цепную реакцию аномалий. Да, такую растерянность, такой испуг не сыграешь. Тогда это действительно был недострелянный моими друзьями бандит. И когда он целился в меня из пистолета, и когда бил по носу, и когда мы второй раз встретились на «Ростке», и когда шли сквозь сгоревшую деревню… и во многих других случаях, это был целиком и полностью Шухлый. А вот в других…
- Скажи, а случалось, что Шухлый уходил совсем и оставался только Шухарт?
- Да. И, поверь, тогда мне было искренне жаль, что приходится так обманывать тебя. Ты мне нравилась с самого начала.
Мне не хотелось задавать этот вопрос, но любопытство оказалось сильнее.
- Когда мы целовались на Плато. Кем ты был?
По возникшей паузе, я поняла, что и Шухарту отвечать не хочется. Но он всё-таки ответил:
- Шухлым.
Над горизонтом показалась бледная полоска рассвета. Глядя на неё, я призналась.
- Извини, но Шухлый мне симпатичнее, чем ты. Он был дураком и временами сволочью. Но хоть сволочью искренней.
Шухарт понимающе усмехнулся.
- А я сволочь неискренняя. Повторяю – мне жаль, что пришлось так обойтись с тобой и твоими друзьями. Будь другой способ, мы бы использовали его. Но мы не имеем права рисковать и должны были проверить, что выбранный человек действительно нам подходит.
Я протянула руку, сорвала травинку и стала задумчиво её пожёвывать.
- Что теперь? Я должна пойти с тобой, подключаться к вашей ноосфере?
Шухарт удивлённо приподнял брови.
- А спросить не о чём не хочешь? Я думал, у тебя накопилось достаточно вопросов.
Да, вопросы… Я вспомнила, как мучилась от них, лёжа без сна бесконечной ночью. Было бы справедливо теперь узнать ответы. Вот только с чего начать?
Шухарт, кажется, опять прочитал мои мысли. Сказал, словно успокаивал:
- Не торопись. Времени у нас предостаточно.
Но я уже придумала первый вопрос.
- А что там, дальше на Север? Куда я шла?
Мой собеседник растерянно мигнул. Кажется, он ожидал совсем других вопросов. Но ответил сразу.
- Почти то, о чём ты думаешь.
Я вспомнила картину, недавно возникшую перед глазами. Река времени, постепенно ускоряющая свой бег, чтобы, в конце концов, с грохотом обрушиться в водопад.
- Водопад?
Шухарт поморщился.
- Да ну… Слишком уж поэтичное сравнение у тебя вышло. Скорее слив канализации.