— У вас очень хороший внук, — проговорила она. — Замечательная семья. — Она обвела взглядом двор. — Прекрасный дом.
Старик молча изучал ее лицо. Элайз чувствовала: он хочет, чтобы она продолжала говорить.
Что ему сказать?
— Вчера Зейн пригласил меня покататься на лодке, и мы объехали бухту. Он вам не говорил?
Он показал мне землю, которая когда-то принадлежала вашей семье. Вы там выросли. — Она сомневалась, понимает ли ее старик. — Зейн просил меня узнать, не собираются ли нынешние владельцы выставить ее на продажу. Вам это будет приятно, правда? Вернуть отцовскую землю после стольких лет?
Он ничего не ответил.
— Я только хотела поздороваться. — Элайз сжала губы и встала. На шаг отошла и вдруг почувствовала, как что-то коснулось ее руки. Сначала ей показалось, что это листок. Сухой, холодный.
Озадаченная, она обернулась и увидела сморщенную руку старика Китона в своей руке. Элайз подняла глаза к морщинистому лицу. Он улыбался ей белозубой улыбкой.
Она улыбнулась в ответ, чувствуя такую нежность, какую даже не подозревала в себе.
Все еще улыбаясь, Элайз вошла в дом через переднюю дверь. Она решила пойти в ванную, чтобы смыть запах раков с рук. Обойдя холл, Элайз остановилась недалеко от дверей в кабинет Зейна у подножья лестницы. Ее взгляд задержался на семейных фотографиях, развешанных на стене.
Она нашла старые школьные снимки мальчика, наверное Зейна, и услышала его голос. Он с кем-то разговаривал в кухне. С сестрой?
— Послушай, я не собираюсь совать нос в твои дела, — говорил женский голос.
Определенно это Меган. Женщина, которая сидит дома с детьми. В длинной цветастой юбке.
С непричесанными волосами. Без макияжа. За столом она только и говорила, как нянчить новорожденного, какие накладки бывают со школьным автобусом и что нужно готовить детям на ужин. Вообще-то довольно приятная женщина, но она казалась Элайз созданием с другой планеты. Они жили в разных мирах.
— Но тебе не следовало приглашать ее сюда. Слова Меган насторожили Элайз. — Она не подходит тебе, Зейн.
Элайз затаила дыхание, прекрасно понимая, о ком говорит Меган.
Что же теперь делать? Войти в кухню и прямо посмотреть Меган в глаза? Или выйти через парадную дверь и снова войти на веранду, притворившись, что она не слышала разговор Зейна с сестрой? Или сесть в машину и отправиться домой? А еще лучше — поехать в офис и закончить кое-какую работу? И когда позже Зейн позвонит и спросит, что случилось, она не станет с ним разговаривать и бросит трубку.
— Ты ее совсем не знаешь, — прервал раздумья голос Зейна.
— Ты тоже. Но ты знаешь таких женщин, как она. Не правда ли?
— Я не хочу обсуждать маму, если ты ее имеешь в виду, — сердито запротестовал он.
Элайз услышала шум льющейся воды. Судя по звукам, он ополаскивал тарелки и ставил их в посудомоечную машину.
— А Джуди? Ты о ней тоже не хочешь говорить? — подчеркивая каждое слово, спросила Меган. — Зейн, ради Бога. Она разбила тебе сердце!
Почему ты попал в эту же ловушку снова? Тебе одного раза мало, чтобы получить урок? Существуют женщины, на которых женятся, и другие женщины, на которых не женятся. И у тебя уже нет времени на ошибки. Конечно, если ты серьезно хочешь когда-нибудь иметь семью.
Элайз услышала, как чайник звякнул на столе.
Снова полилась вода.
— Ты права. Это не твое дело, — сердито буркнул Зейн. — Это мой дом, и я могу пригласить любого, кого хочу. Чего ты выходишь из себя и все преувеличиваешь? Она всего лишь девушка, с которой я недавно познакомился. Я говорил тебе, что она агент по торговле недвижимостью и берется выяснить, что можно сделать с землей прадеда Китона.
Всего лишь агент по торговле недвижимостью? Это еще обиднее, чем слова Меган.
— Мне ты можешь не лгать. Не рассказывай мне сказки, — сердито продолжала Меган. — Я видела, как на веранде ты смотрел на нее. Будто хотел проглотить целиком.
Сердце Элайз подпрыгнуло. Его сестра считает, что Зейна влечет к ней?
Разум перескакивал с одной мысли на другую.
Кто такая Джуди? И какое она имеет отношение к матери Зейна? И что общего у этих двух женщин с ней?
В Элайз начало расти раздражение. Какое право имеет Меган судить ее?
— Меган… — начал Зейн.
— Послушай, — перебила его сестра, — я высказала, что считала нужным, и теперь пойду раскладывать мороженое. А ты делай, что хочешь.