Мужчина обернулся и встретился взглядом с Элайз. Она удивилась, почувствовав, как загорелись щеки. Она и не подозревала, что все еще может краснеть.
— Он мой, — толкнула ее локтем Лиз. — Я его первая заметила.
Адонис смотрел прямо на Элайз. Чувственные губы расплылись в улыбке. Интересно, он слышал, что сказала Лиз? Или он привык, что одинокие женщины отчаянно кокетничает с ним?
Элайз смотрела на него во все глаза. И тут он внезапно направился к ней.
— Привет, — сказал блондин, останавливаясь рядом.
Элайз крепче обхватила бокал. Она знакомилась с миллионом мужчин. С большинством из них встречалась. Что было в этом мужчине такого, что неожиданно лишило ее дара речи? Обычно она только радовалась случайному разговору.
— Привет, — удалось ей наконец выговорить.
— Меня зовут Зейн. Зейн Китон, — протянул он руку.
Лиз посмотрела на Элайз, на Зейна, потом снова на Элайз.
— Вижу, я здесь лишняя. Не утруждайся, можешь меня не представлять, — бойко протараторила она. — Увидимся позже, крошка.
Зейн смотрел в глаза Элайз, пока она пожимала его руку.
— Ладно. — Она улыбнулась. — Меня зовут Элайз Монтгомери.
— Приятно познакомиться. Подруги называют вас Элли?
— В настоящее время никто меня так не называет. — Она наклонила голову набок.
— Я бы называл вас только Элли. — Наступила его очередь улыбнуться.
Если бы эти слова произнес любой другой незнакомец, Элайз посчитала бы их глупостью. В самом крайнем случае — неудачной попыткой поддержать разговор. Но сейчас она чувствовала себя странно польщенной. Никто не называл ее Элли, хотя она всегда об этом мечтала.
— И часто вы ходите на такого рода тусовки?
Зейн стоял рядом с ней, оглядывая зал.
— Слишком часто, — призналась молодая женщина.
— Я тоже. — Он ухмыльнулся. — Я предполагал появиться здесь с одной милой девушкой, но в последнюю минуту она отказалась.
Элайз обратила внимание, что он не сказал «с моей девушкой».
— Грипп?
— Может быть, — согласился он. — А может, она не любит длинные скучные речи и пересушенных цыплят.
Элайз закинула голову и засмеялась. Получилось громче, чем она бы хотела. Рядом стояли мужчина и женщина. Оба одеты в черное. Они не повернули головы и продолжали смотреть перед собой.
— Все подумают, что я слишком много выпила, прошептала Элайз, смущенно закрывая рот ладошкой. — Не заставляйте меня так смеяться.
— Какой смысл в жизни, если вы не можете хоть иногда от души посмеяться? — усмехнулся Зейн.
Она внимательно посмотрела на собеседника.
Не снится ли он ей? Симпатичный, очаровательный и веселый? Она посмотрела на его левую руку. Лиз сказала, что кольца нет. Но надо самой проверить. Нет ли белой полоски там, где обычно бывает обручальное кольцо? Полоски нет.
— Если знакомая подвела вас, почему вы все же пришли?
Их взгляды опять встретились. В его глазах сверкнули искры.
— Это моя сестра Меган. Предполагалось, что она пойдет со мной. Наш дедушка был одним из главных меценатов, когда в шестидесятые годы строилась эта больница. — Он пожал плечами. Сейчас дедушка болен и не может прийти. Вместо него пришел я. Принес его чек.
Элайз не знала, что и сказать. Мужчина с семейными традициями? Мужчина, который выполняет волю дедушки? Элайз даже не слыхала о своих дедушках и бабушках.
— Это так мило с вашей стороны — прийти сюда.
— Да, — Зейн вздохнул, — я сказал деду, что пойду, но не обещал, что останусь надолго. Я здесь уже час, каждому члену комитета пожал руку.
Съел несколько маленьких бутербродиков неизвестно с чем. Теперь мне скучно. Пора смываться. А как вы? — Он вскинул одну бровь.
— Продолжу наслаждаться пересушенными цыплятами и скучными речами.
— Вы абсолютно правы, — кивнул он. — Мы можем пойти в зал, где накрыты столы, и посмотреть на цыплят. И послушать речи или… — Тон изменился, будто он делился секретом только с ней.
— Или? — распятая его взглядом, промурлыкала Элайз.
— Или можем улизнуть отсюда и погулять по берегу. Если вы проголодаетесь, я куплю вам чизбургер. Я знаю одно потрясающее кафе.
Элайз с недоверием посмотрела на собеседника. Улизнуть отсюда? Она провела больше часа, готовясь к этому мероприятию. Купила новые туфли и помаду «Соблазн». «Недвижимость у моря» заплатила за ее билет пятьсот долларов, чтобы ее видели сегодня весь вечер. Она не может уйти… Или может?