— Благодаря вам.
— О нет! Я только скольжу по поверхности. Это все ваша работа.
— Я не боюсь любой работы, но есть еще много разных вещей…
Я была уверена, что он имел в виду свои отношения с Лаурой, полные неопределенности, но не могла же я обсуждать с ним Лауру! А ведь был еще и Эган.
— Вы чувствуете себя слишком виноватым перед Эганом, — сказала я. — Но люди, подобные Эгану, обычно неплохо устраиваются в жизни.
— Вы действительно так думаете?
Я кивнула:
— Вы же сами рассказали мне о вашем отчиме. У него не было денег, когда он женился на вашей матери, но они были, говорят, очень счастливы.
— Отчим был совсем такой же, как Эган, — согласился он. — Море обаяния.
— Вы все обвиняете себя, что плохо на него влияете, но он ведь вырос в доме у отчима — в доме, где мужчина не ощущал никакого дискомфорта, живя беззаботно за счет женщины.
Он внимательно слушал, но, наверное, я напоминала ему благонамеренную школьную учительницу. А потом улыбнулся мне, что случалось не так уж часто.
— Вы так поддерживаете «Ферму», что я подумал: уж не пытаетесь ли вы таким образом поддержать меня?
— Я очень хотела бы.
Он посмотрел на меня долгим внимательным взглядом. Мне показалось, что он собирается поцеловать меня, и в горле у меня перехватило. Но он снова твердо сжал губы, отвернулся и запустил мотор.
— Лучше поедем.
Я почувствовала себя обманутой. Это все Лаура, сказала я себе, глядя в боковое окно, чтобы скрыть выражение своего лица; мне стало ясно: он не такой человек, которому легко пойти на обман.
И вот перед нами открылась Ницца, сверкающая белой штукатуркой под солнцем, с непривычными звуками уличного движения, пахнущая горячей смолой, бензином и соленой водой. Мы свернули в узкие улочки старого города, и я с удовольствием почувствовала себя снова во Франции. Мы оставили машину напротив фабрики, выпускавшей плитку, и вошли внутрь.
Мы очень быстро отобрали образцы. Конор склонялся к темно-красной плитке, которой уже были покрыты полы спален на «Ферме». Но мне понравилась итальянская плитка с цветами. Конор немедленно согласился.
— Вы хотите превратить эту старую развалину в дом роз, — сказал он. Снова его взгляд задержался на мне; я отвела глаза. — Представляю себе, как выглядит ваша квартира в Нью-Йорке!
А как должна выглядеть моя квартира в Нью-Йорке? Совсем не как цветок. Чистая и холодная, как и я сама, до того как приехала сюда. И как только я теперь вернусь туда?
Мы отыскали ресторан у старого порта и заказали рыбу и вино. Солнце и вино подействовали на нас обоих. Мы много смеялись. Один раз он даже наклонился и потрогал мои волосы. Зачем он сделал это?
Мы покинули ресторан и направились к машине, держась за руки. От прикосновения его огрубелых от работы рук у меня перехватывало дыхание. Мы задержались, разглядывая витрины магазинов. Я смотрела на наше отражение в стекле, на наши сомкнутые руки, словно хотела запечатлеть все это в своем сознании.
К автомобилю мы вернулись с неохотой, будто зная, что празднику конец. Проехали через город и свернули в горы. Чем выше мы поднимались, тем свежее и прохладнее становился воздух. Когда мы поднялись на вершину одного из холмов, Конор остановил машину. Я с удивлением посмотрела на него. Он сказал:
— Я подумал, что вы захотите взглянуть назад, туда, где мы были.
Мы вышли из машины на пыльную обочину, у которой росли маленькие красные цветы. И он обнял меня с такой легкостью, будто делал это много раз прежде. Я обхватила его так же крепко, как и он меня. Я подумала об Эгане и Марии, как они жадно целовались в ту ночь, когда мы приехали сюда. Вот сейчас и с нами происходило то же самое; в горле у меня першило, глаза слезились.
Он отпустил меня и хрипло сказал:
— Будь проклято то место. Как бы я хотел, чтобы нам не надо было возвращаться туда! Простите, но я напрасно поддался порыву!
— Почему?
Но я знала почему. Лаура.
Его рот так сжался, что мне даже стало страшно.
— А вот этого я не могу сказать.
Он открыл для меня дверцу, и я скользнула в машину.
Он не заводил мотор; нахмурившись, сидел неподвижно и смотрел вперед.
— Керри, я хотел бы, чтобы вы уехали домой. Забирайте Марию и уезжайте.
Я ожидала от него всего, только не этого.
— Но почему? Вы не хотите больше меня видеть?
— Нет. Вы же знаете, что это не так. Я хочу быть с вами, но не теперь. Я просто не знаю, что здесь может произойти. Уезжайте немедленно.
Мне пришлось немного подождать с ответом, потому что я не была уверена в своем голосе:
— Хорошо, я поговорю с Марией.
Глава 14
Меня иногда просто ужасает мысль о том, как много в нашей жизни зависит от простых совпадений. Если бы у Марии не болело горло, я бы не осталась тем утром в отеле и не видела бы, как во двор въезжал почтовый грузовичок с нашей посылкой. Если бы у нее не заболело горло и Эган не чувствовал бы себя свободным в то утро, он не позволил бы себе так долго чинить выхлопную трубу своего «ситроена» и мог бы взять эту посылку сам. Вот так.
Когда я остановилась у комнаты Марии, чтобы спросить, не позавтракать ли нам вместе, она пожаловалась на горло. Я прикоснулась к ее щеке, и она показалась мне горячей. В нашей аптечке в разделе «Больное горло» я обнаружила антибиотик, таблетки от кашля и инструкцию, рекомендующую при повышенной температуре обращаться к врачу. Термометр показал тридцать восемь, девушка чувствовала себя неважно, поэтому приняла лекарство, как было предписано, и попросила, чтобы ей подали завтрак в постель.
Ее отменный аппетит был добрым знаком, и я оставила ее на Эгана, который завтракал тут же, в ее комнате, а сама спустилась вниз, перекусила на террасе и решила остаться в отеле, чтобы быть под рукой, если Марии что-нибудь понадобится.
Когда Эган уехал в Белан, я пошла посидеть с ней. Она попросила меня нарисовать на стене в ее комнате такую же фреску, какую я сделала в своей.
— Вам нравится здесь, верно? — спросила Мария.
— Могло бы быть просто чудесно, если… если бы не Софи. — Но я совсем не так хотела закончить свое высказывание и добавила: — А тебе здесь нравится?
— Я совсем по-другому представляла себе лето, — сказала она, и ее голос дрогнул.
— А почему бы нам не поехать домой? Мы можем вернуться сюда следующим летом, и тогда все будет по-другому.
Уже не в первый раз я высказывала ей эту идею с тех пор, как Конор попросил меня забрать ее и уехать. Но она отказывалась даже слушать, и я подозревала, что мои слова звучали не слишком убедительно.
— Вы же знаете, что я не оставлю Эгана, — сказала она, отворачиваясь от меня.
— Но ты не очень счастлива, да, Мария?
Она помедлила с ответом:
— Это просто ужасно, быть влюбленной и не быть уверенной…
— Так ты не уверена?
— Уверена в себе, — тихо сказала она. — Но не уверена в нем.
— Ты думаешь, что он не любит тебя?
— Я не знаю. Он совсем другой, — сказала Мария. — Все время думает о чем-то другом, даже когда мы вдвоем.
Внизу зазвонил телефон. Тут же пришла Жанна и позвала меня. Это звонил Эган из Белана.
— Как Мария?
— Кажется, немного лучше.
— Мне нужна для автомобиля новая выхлопная труба, а в гараже ее не могут подобрать. Они позвонили в Дьенн, там нужная труба нашлась, поэтому, если все в порядке и я вам не нужен, я поеду в Дьенн и установлю ее. Объясните, пожалуйста, Марии. Скажите, что я сделаю ей сюрприз, если она будет хорошей девочкой.
— Я передам ей.
Я уже шла обратно к лестнице, когда сквозь открытую входную дверь увидела мсье Фресни из почтового отделения, который вносил в дом большой ящик. Я остановилась, чтобы пропустить его. Он прислонил ящик к стене.
— Его вернули сегодня утром из компании «Ландон», которая занимается пересылкой грузов. Что-то свалилось на ящик, и, хотя они могут починить его сами, все-таки прислали его вам, чтобы вы убедились, что внутри ничего не пострадало. Естественно, они оплатят любой ущерб, если признают, что это их вина…