Потом меня куда-то потащили, мои ботинки скребли по скале, чья-то рука крепко держала меня под грудью. Я потеряла равновесие, а потом полетела, полетела вниз. Чудовищные удары обрушились на мою голову, бедра, плечи. Я катилась вниз, и снова падала, и билась головой, руками, ногами о камни, ничего не понимая.
Я открыла глаза и ничего не ощутила, кроме боли. На какой-то момент я увидела над собой вершину горы, красную на фоне розовато-лилового неба. Я помнила эту гору. Кто-то закрыл мне лицо, подтащил к краю пропасти и столкнул вниз. Но я осталась жива. Как это получилось, я не могла себе представить. Мне помог толстый свитер. Его высокий воротник достигал подбородка, и, если бы не он, я бы непременно сломала себе шею.
Я вся тряслась, и не только от страха, но и от холода. Солнце в горах заходит очень быстро. На краю обрыва, там, откуда я упала, на светлом фоне неба двинулось что-то темное.
У меня от ужаса перехватило дыхание, и я оцепенела, будто замороженная. Мои глаза слезились от резкого света. Над краем обрыва появилась голова. Кто-то старался отыскать меня. Я протерла глаза и снова посмотрела вверх.
Там никого не было. Наверное, привиделось.
Я прижалась к земле, может быть, даже потеряла сознание. Когда я снова открыла глаза, смеркалось. Далеко внизу текла река Белан, уже не сверкающая из-за сумерек и угадывающаяся лишь по деревьям, которые росли по ее берегам. Мне надо спуститься к реке. Там, внизу, «Ферма».
Но что ждет меня на «Ферме»? Убийца? Мне надо сперва пойти в полицию Белана… Но Мария на «Ферме». Я должна вернуться к ней. До этого убийца не осмеливался нападать. Мне надо добраться до нее как можно быстрее, и мы должны уехать отсюда сегодня же, если это будет возможно.
Я попыталась подняться, но тут же снова упала. Боль в моем истерзанном теле была такая, что я готова была громко закричать, несмотря на все мои усилия не производить ни малейшего шума.
Сверху посыпались камушки. Они прошуршали гораздо выше меня и не причинили мне вреда. Но, значит, кто-то был наверху, кто-то шел за мной.
Мое сердце сильно забилось. Я обезумела от страха. Но я должна рассуждать здраво. Ведь от этого зависит моя жизнь. Я не должна производить ни звука. Двигаясь со всей возможной осторожностью, ползком перебралась под укрытие соседнего куста, потом к другому. Но когда попыталась подняться, то чуть не закричала: наверное, я растянула ногу. Вся дрожа, я прислонилась к стволу дерева, чтобы отдохнуть.
Хрустнула ветка.
Я услышала это совершенно отчетливо. Но где? Я напряглась, чтобы понять это. Надо мной? С той стороны, откуда я шла? Близко от меня? Далеко? Я вслушивалась, изо всех сил пытаясь сконцентрироваться, но, больше не было ни звука.
Я двинулась со всеми возможными предосторожностями.
Уже, должно быть, восемь часов. Мои часы остановились в два, когда на меня напали. Они уже хватились меня там, на «Ферме». Мария должна была настоять, чтобы они позвонили в полицию. Если, конечно, они и с ней не сделали что-нибудь.
Меня охватили ужас, злость и отчаяние.
Убийца мог присоединиться к поискам. Если он этого не сделает, то рискует выдать себя. И если мне повезет вернуться живой, он даже разыграет большое облегчение и счастье, что я нашлась.
Далеко внизу я увидела мерцающие огоньки. «Ферма»! Я заплакала и вытерла с лица слезы и проступившую испарину рукавом свитера. Надо двигаться вперед.
Но сперва я прислушалась. Ветер здесь, в промежутке между горами, был сильнее, и я ничего не услышала. Кругом была кромешная тьма. Может быть, он потерял меня? Я не осмелилась снять красный свитер, который мог служить ориентиром для моего преследователя. Без него я могу вообще замерзнуть. А убийца может рассчитывать и на это. Даже если я не умерла сразу, то все равно с переломанными костями я не смогу двинуться с места и погибну от холода и измождения.
Он мог ждать меня и внизу. Он мог догадаться, что я рано или поздно выйду туда. Местность здесь была менее обрывистой, но откосы стали круче. Деревья поредели, а кусты объели козы, поэтому здесь меня легче заметить. Хорошо, что темно, если не считать узкого серпа луны. Я слышала шум воды в реке там, внизу.
Я задержала дыхание. Прямо передо мной по реке заплясал сильный луч света.
Это прожектор. Это, должно быть, люди ищут меня. Кричи! Беги!
Но из-за боли и усталости моя реакция была медленной. Луч света шарил по реке. Они, должно быть, подумали, что я утонула, и искали меня у обоих берегов…
На фоне луча прожектора силуэтом обрисовались голова и плечи мужчины. Только на одно мгновение, прямо внизу, между мною и рекой; луч двинулся в сторону, и голова исчезла в темноте.
Я хотела закричать, но крик застрял у меня в горле. Я стояла неподвижно, выжидая, когда немного успокоится сердцебиение. Чтобы попасть к реке, я должна буду пройти мимо своего преследователя так близко, что он может схватить меня и заглушить мой крик прежде, чем кто-нибудь успеет подбежать. Каким бы путем я ни пошла, он услышит меня, так как он совсем рядом. Я здесь как в ловушке. Скоро прожектор и люди уйдут вперед, и я останусь одна с убийцей. Лежать тихо? Переждать? Это был мой единственный шанс.
И я словно обезумела. Забыв о боли в ноге, я бросилась вперед, повинуясь безумной вспышке энергии. Чей-то голос зазвучал в моих ушах, моих ли? Высокий и грубый в тишине голос:
— Здесь! Здесь!
Луч прожектора задрожал, заколебался, шаря по сторонам, и наконец направился ко мне. И я бросилась в этот спасительный световой круг. Вода плескалась вокруг моих колен. Я оказалась в реке.
— Здесь! Здесь!
Свет ослепил меня. Голоса все приближались, раздался настойчивый звук сирены автомобиля, его подхватил другой. Шорох шагов по гальке и всплески воды приближались, я была окружена людьми.
Они положили меня на брезент, укрыли одеялом и подняли по крутому берегу туда, где сигналили машины. Я мигала от яркого света, вопросы сыпались на меня со всех сторон. Надо мной наклонился Эган.
— Слава Богу, вы в порядке!
А где же Конор? Они заговорили о больнице.
— Нет! Я хочу домой!
Ведь Мария на «Ферме». Я должна попасть к ней.
Зазвучали другие голоса, среди них — снова голос Эгана:
— В больницу лучше всего…
— Я в порядке! Хочу домой!
И тут я увидела лицо Конора, его растрепанные волосы под светом фар машин сияли вокруг головы, словно нимб.
— Мы заберем ее на «Ферму», — сказал он. — Ее можно поместить на заднее сиденье. Эган, поезжай вперед и скажи Марии, что все в порядке.
Так, значит, Мария все еще невредима. Я откинулась назад и позволила Конору и другим мужчинам положить меня на заднее сиденье «ситроена». Я вскрикнула от боли, и они подложили под мою растянутую ногу одеяло.
Конор потрогал мою ногу:
— Не думаю, что это перелом.
Я отвернулась от него:
— Побыстрее доставьте меня в отель.
До «Фермы» было всего несколько минут езды, но они вели машину медленно, чтобы избавить меня от тряски. Когда мы подъезжали, Мария уже стояла на ступенях. У нее было заплаканное лицо, но сейчас она силилась улыбнуться.
— Упала с горы, Керри! Неужели нельзя найти более безопасное место для работы?
Вместе с Конором она помогла мне раздеться и лечь в постель. Камилла принесла горячий чай с бренди, и Мария с ложечки давала мне его. Я то и дело от изнеможения впадала в забытье, но все же слышала, что говорили приглушенными голосами Конор, Эган и Мария.
Появился доктор Фруассар и тщательно меня осмотрел. Когда он тронул мою ногу, я поморщилась, и он сказал:
— Завтра приезжайте в Дьенн, и мы сделаем рентген, хорошо? Возможен перелом. Ну а пока мы облегчим ваши страдания.
Он промыл мои ушибы и синяки теплой водой с мылом и спиртом, очистил глубокий порез на лбу и соединил его края пластырем. Сделал мне болеутоляющий укол и сказал, что я счастливая девушка, раз осталась жива, а потом попросил всех выйти и дать мне поспать, в чем сейчас я нуждалась больше всего.