— Ну а я совсем не хочу спать, — сказала Мария, и у меня не возникло никаких сомнений, что так и есть на самом деле, — ведь она продремала все два дня пути. — А ты, Эган, хочешь спать?
— Больше не хочу, — сказал он и улыбнулся мне.
— Мне хотелось бы немного фруктов и побольше разговоров, — сказала она. — Я подожду тебя внизу, Эган, пока ты покажешь Керри ее комнату. А где же Конор?
— Спит. Целый день гнул спину, строя новый бассейн.
— Вы строите бассейн! — вскричала она. — О, это колоссально!
— Приманка для туристов. Не предлагать же им купание в реке, очень мелкой и с каменистым дном. Конор большую часть работы делает сам.
— Хотя бы это он умеет делать.
— Ты бессердечна, Мария. Но позвольте мне проводить вас наверх, Керри.
Я прошла за ним по лестнице, а потом по темному коридору, по бокам которого были двери. Открыв одну из них, он ввел меня в большую комнату с высокими потолками и белеными стенами со следами сырости; в нише, закрытой занавеской, был тазик для мытья и биде, которое надо было наполнять из луженого графина. В комнате была кровать, покрытая полинявшим покрывалом. И почему это во всех провинциальных отелях такие тусклые лампочки? Я смирилась — здесь не хуже, чем я ожидала. Но я все-таки куплю новую лампочку, когда буду в Белане.
— Ванная через коридор, а Мария будет в соседней комнате. Я думаю, вы не будете возражать против того, что у вас нет личной ванны. Это удобство мы сможем предложить в будущем, я надеюсь.
— Я не буду возражать, конечно. Мне здесь будет очень удобно.
— Тогда спокойной ночи, — сказал Эган по-французски.
— Спокойной ночи, — ответила я на том же языке.
Я выключила свет и толчком распахнула створчатое окно. Ворвался ветер, напоенный запахом мокрой хвои, с брызгами дождя. Я поспешила залезть в кровать и натянула на себя покрывало. Кровать скрипнула и закачалась, словно мы ехали по той трудной дороге, которая вела сюда, а потом успокоилась.
Меня преследовал ненавидящий взгляд мадемуазель Софи. Я думала о ее бессвязной речи; кто-то покинул отель как раз перед нашим приездом; знал ли об этом Эган? Если знал, почему он скрывает это?
В тиши своей комнаты я слышала характерный шорох ветвей, мокрых от дождя. После шума прибоя это мой любимый звук. Я была в горной области Франции, и мне предстояло длинное, прекрасное лето. И я забыла все — этот холодный, негостеприимный отель, взгляд мадемуазель Софи и даже автомобиль, который пытался столкнуть нас с дороги; все было поглощено чувством полного удовлетворения.
Глава 5
Я проснулась от того же шороха ветвей, но теперь в нем было что-то новое, слышался какой-то хрустящий звук. Дождь перестал, и теперь над склонами гор поднимался жемчужный туман. И моя комната уже не выглядела такой жалкой в этом переливающемся свете. Мебель, без сомнения, была местного изготовления, но достаточно изящная. Над кроватью было устроено большое красивое изголовье, и у стола стояли стулья с плетеными сиденьями. Пол, как принято на юге, был выложен красной плиткой.
Спустив ноги с кровати, я увидела, что коврик, лежащий рядом с ней, грязный, так же как и салфетка под стоящей рядом лампой. Мадемуазель Софи, несомненно, слишком стара, чтобы вести хозяйство, если она вообще на что-либо годна. Я оделась, вышла в коридор и легонько постучалась в дверь комнаты Марии. Я не хотела беспокоить ее, если она еще спит, тем более, кто знает, когда она в конце концов легла. Она в ответ пробурчала, что мы увидимся позже, и я одна спустилась по лестнице.
Открыла стеклянные двери из пропахшего плесенью салона и оказалась на террасе, покрытой гравием, сквозь который прорастала сорная трава. Здесь стояли несколько круглых ржавых металлических столов и такие же стулья вокруг. Сегодня завтрак приготовили здесь: на двух стояли кофейники кремового цвета и в корзинках лежал нарезанный хлеб — даже не было круассанов, булочек для завтрака. Может быть, еще слишком рано; но откуда же тогда предательские пятна от джема на скатерти? Пока я стояла здесь, небольшой автомобиль с корзинками, небрежно увязанными на крыше и покрытыми брезентом, медленно подал назад из пространства за домом, а потом быстро поехал вниз по дороге.
Когда звук мотора затих вдали, вновь наступила мертвая тишина. Но вот послышались откуда-то удары молотка, стук падающих камней. Звуки слышались оттуда, куда показывал воткнутый в землю маленький указатель с надписью «БАССЕЙН». Я пошла в том направлении по гравийной дорожке под деревьями и вскоре оказалась на открытом пространстве позади дома. Бирюзовая вода блестела, словно сверкающий глаз, в овале из плитки и бетона. На противоположной стороне на коленях стоял человек и молотком обтесывал облицовочную плитку. На нем были только хлопчатобумажные рабочие брюки, и копна светлых волос серебрилась под солнцем. Это, должно быть, и есть тот самый Конор.
Я была в мягких туфлях, и он не слышал моих шагов, пока я не приблизилась к нему на расстояние нескольких футов.
— Доброе утро, — поздоровалась я первой.
Он некоторое время молча смотрел на меня. Для меня это было скорее неожиданностью. Я не привыкла, чтобы меня так рассматривали. Может быть, он полагал, что женщина, сопровождающая Марию, должна быть старше и выглядеть иначе, но мне померещилась подозрительность в его взгляде из-за очков в серебряной оправе. Действительно, компаньонки редко бывают моложе тридцати. Я же с зачесанными назад волосами и без косметики кажусь гораздо моложе.
— Так это вы — мисс Белдинг? — Вопрос прозвучал так, что я поняла: он совсем иначе представлял меня.
— Керри, — ответила я. — А вы — Конор?
Мы некоторое время помолчали. Я тоже не так представляла его себе и была в некотором замешательстве. Старший брат Эгана представлялся мне более плотным, несколько распутным и, может быть, с тонкими черными усиками, какие частенько бывают у людей, которым ничего не стоит походя проиграть наследство другого человека. Он и в самом деле был крупным мужчиной, массивнее и выше Эгана.
Я начала первой, торопясь сгладить неловкость от того, что его рассматривала:
— Какое прекрасное утро после такой ночи…
Но и он тоже, видимо, искал, что сказать, и начал почти одновременно со мной:
— Завтрак задерживается. Эган только что поехал в деревню за хлебом. Мы не ждали вас ночью. Если хотите, я приготовлю кофе.
— Я подожду Эгана, — ответила я.
— Эган проспал. Думаю, вы приехали очень поздно.
— Около часа ночи. Я пошла спать и оставила Марию с Эганом, поэтому, полагаю, они встали значительно позже меня.
Он снова склонился над куском плитки, проделывая в ней треугольный вырез с одной стороны с помощью молотка и стамески.
Я заметила:
— Вы построили красивый бассейн.
— Он еще не скоро окупится, — ответил он кратко.
— Может быть, вам следует рекламировать его, — сказала я. — На дорожном указателе ничего о нем не сказано.
Он бросил на меня быстрый взгляд из-под выгоревших на солнце бровей.
— Я собирался сделать объявление. Но все не хватает времени. У нас нет надлежащего штата, я уверен, что вы уже отметили это.
— Я представляю себе, как трудно здесь найти прислугу.
— Ничего трудного, — возразил он. — В соседней деревне есть женщины, которые могли бы приходить сюда. Но у нас нет наличных, чтобы им платить. — Он был менее агрессивен, чем можно было ожидать. — Мария должна была сказать вам, что все это — безнадежный вариант.
Я ответила:
— Я полагаю, что для создания популярности нового отеля нужно время: люди постепенно узнают о нем и расскажут другим…
Его серые глаза заблестели, и он сухо спросил:
— И что же, вы думаете, они расскажут другим об отеле «Ферма»? — Он заговорил, не дожидаясь, пока я сформулирую ответ: — Это и есть заколдованный круг, поймите. Мы не можем создать надлежащие условия, потому что нет оборота капитала. А оборота нет, потому что не созданы хорошие условия.
Я начала:
— Но вы можете взять кредит в банке…
— Ну а если бы вы управляли банком, дали бы вы кредит отелю «Ферма»?