Джоанна Рид
Сцена из нашей жизни
1
Он всегда любил смотреть на звезды. Крохотные серебряные точки, усыпавшие черный бархат неба, вселяли в него умиротворение, напоминали о вечности и о том, что он, как все остальные, гость на этой прекрасной планете.
Еще в детстве его поразило, что свет далекой звезды идет до Земли миллионы лет. Возможно, светило, которое он видит сейчас, уже перестало существовать, последний раз вспыхнув тогда, когда на Земле еще не было ни людей, ни животных, ни растений.
А что было? — неизменно задавался он вопросом и отвечал: вода. Да, вода была, постепенно суша отвоевала у нее часть территории, но по-прежнему Мировой океан господствует на планете.
Возможно, поэтому он и стал морским волком? Точнее, воздушно-морским, потому что служил в морской авиации. Снизу море, сверху звезды, и между ними он — маленькая песчинка в Вечности, где нет ни будущего, ни прошлого. Только настоящее.
Да, он не любил вспоминать прошлое, а о будущем предпочитал не думать, потому что пережитое наложило на еще не прожитые дни свой отпечаток, сделав их серыми и безрадостными.
Сейчас, лежа на траве и глядя в летнее ночное небо, щедро усеянное звездами, он спросил себя, правильно ли поступил, приехав в этот Богом забытый городок в центральной части Англии. Стоило ли тратить на это отпуск?
Да, стоило, пришел он к выводу, еще раз тщательно взвесив все «за» и «против». С прошлым, прочно держащим меня в своих сетях, должно быть покончено раз и навсегда. Я должен хотя бы посмотреть в глаза человеку, из-за которого моя жизнь чуть было не пошла под откос.
Ему показалось, что какая-то звездочка ободряюще подмигнула, словно посылала сигнал: действуй, все будет хорошо.
2
«Прошу беспокоить!»
Между этими двумя словами стояла отрицательная частица «не», но она была жирно зачеркнута, поэтому фраза приобрела противоположный смысл.
Сара Коул снисходительно улыбнулась, увидев табличку, которую ее новый сосед Норман Бейкер укрепил на стволе одного из деревьев. Ничего удивительного, что к этому Норману постоянно наведываются нежданные гости, подумала молодая женщина, пожав плечами.
Первый явился, когда она подстригала высокий, шести с лишним футов, густой кустарник, отделявший ее двор от соседских владений. Сначала Сара услышала мужской голос, очевидно принадлежавший Бейкеру, который сердито говорил, что он не желает, чтобы его беспокоили. Через пять минут она увидела, как Джонни Уотсон, хихикая, пролез через отверстие внизу кустарника на ее сторону и, не заметив Сару, припустился стремглав по подъездной дорожке к воротам.
Примерно в это же время со стороны участка Бейкера послышалось ругательство, и тут любопытство Сары взяло верх над добропорядочностью. Она решила хоть глазком взглянуть, что там происходит, тогда-то и увидела картонку на дереве.
Придется сообщить мистеру Бейкеру, что кто-то переиначил его драгоценную надпись, подумала Сара, но почти сразу же охота разыгрывать из себя сердобольную соседку у нее пропала. Сара была взрослым человеком и поэтому уважала право Бейкера на покой. Надпись первоначально гласила: «Прошу не беспокоить». Яснее не скажешь. Сару остановило бы от знакомства с соседом и менее доходчивое предупреждение, а уж о лимонном пироге — ее коронном десерте, который она неизменно пекла, собираясь в гости, и говорить нечего. Норман Бейкер был не обычным соседом.
Он был холостяком. Об этом ей поведал Нейум Лазарус, восьмидесятилетний владелец соседнего участка, сейчас прикупивший домик в конце улицы и перебравшийся туда. Божий одуванчик, конечно, не преминул заметить, что Сара будет дурой, если не поторопится заарканить этого Бейкера, который, по словам Нейума, был его точной копией, только на полвека моложе, разумеется. Саре уже порядком надоели попытки по-отечески опекавшего ее старика устроить ее личную жизнь. Она ответила в том духе, что найти в мире второго такого, как Нейум, почти невозможно, поэтому распрекрасный Бейкер для нее недостижим. Она даже и пытаться не будет.
Так что ради собственного блага Сара осталась на своей территории — Бог с ней, с этой надписью. Это, правда, не означало, что она была против того, чтобы влюбиться еще раз. Через год после смерти мужа Сара даже начала ходить на свидания, но ничего хорошего из этого не вышло. Один оказался просто мерзавцем, а остальные были, как говорится, ни уму ни сердцу. В конце концов Сара пришла к выводу, что настоящая любовь бывает только раз в жизни, и с тех пор больше ни с кем не встречалась. Когда напорешься разок-другой, легче устоять перед соблазном. Но Сара не скучала. У нее был собственный магазин — салон для новобрачных, который поглощал все ее свободное время и приносил немалое удовлетворение. Так что не нужен ей был этот мистер Прошу не беспокоить.
Собираясь вернуться в дом, Сара наклонилась поднять секатор. В этот момент с участка соседа донесся победный возглас Нормана Бейкера:
— Попался!
В ответ раздался ребячий визг, затем снова громовой голос Нормана:
— Ах ты, шпаненок!
Сара улыбнулась, однако улыбка мгновенно исчезла, когда мальчишка, которого, очевидно, поймал Норман, вдруг взвыл от боли. Сара опустилась на колени и посмотрела в отверстие в кустарнике. Первым, кого она увидела, был мужчина — темный шатен с короткой стрижкой, одетый в джинсы и в клетчатую рубашку с коротким рукавом. Мой новый сосед, догадалась Сара. Он тащил восьмилетнего Джимми Харджера к дому, крепко держа его за ухо.
— Джимми! — крикнула Сара.
Норман и мальчик резко обернулись на ее голос. Не думая о последствиях, молодая женщина быстро пролезла через дыру и очутилась на участке соседа.
— Миссис Коул! — завопил Джимми, увидев в ней свою спасительницу. — Он хочет похитить меня! Вызовите полицию!
— Отпустите его! — потребовала Сара, стоя у зеленой стены кустарника и стряхивая с одежды прилипшие листья.
Взгляд Сары был прикован к мускулистому телу соседа. На всякий случай, оправдывалась она перед собой, если он попытается сделать какое-нибудь неверное движение. С какой стати мне на него глазеть?
— Кто ты? — спросил мальчишку Бейкер. — Их главарь?
— Он невинный ребенок! — вмешалась Сара.
— Черта с два невинный! — рявкнул Бейкер. — Он пнул меня ногой.
— Я защищался! — с обидой в голосе выкрикнул Джимми и пояснил Саре: — Он схватил меня за ухо, поэтому я и пнул его. Я ходил на занятия по самообороне, и там нас учили защищаться.
— Самооборона, значит? — Сара спрятала улыбку, поскольку Бейкер продолжал держать мальчишку за ухо. — А вы что скажете в свое оправдание? — обратилась она к соседу.
Темные глаза Нормана Бейкера скользнули от ее ног к лицу и там задержались, приковав Сару к месту. Несмотря на ее решимость не поддаваться мужским чарам, Бейкер все-таки заставил ее — невольно, конечно, — обратить на него внимание. При всем желании Сара не могла не заметить его сексуальности и крепкого мускулистого торса, обтянутого тонким клетчатым хлопком. Она почувствовала легкое волнение в крови.
Я не буду смотреть, твердила она себе, крепко сжав кулаки. Впрочем, даже если и посмотрю, ничего страшного не случится — темноглазые, склонные к отшельничеству мужчины не в моем вкусе.
Сара предпочитала тех, кто умеет смеяться. Бейкер, на ее счастье, был слишком серьезен.
— Вы что-то сказали? — спросил он, хотя Сара не сомневалась, что он слышал каждое ее слово.
— Да, сказала! — встрял в разговор взрослых Джимми. — Она спросила, почему вы напали на ребенка.
Сара закусила губу, чтобы не рассмеяться. Глядя на выражение лица Бейкера, можно было подумать, что Джимми злейший враг общества.
— Неужели все это происходит со мной… — с удивлением пробормотал Норман.
Он глубоко вздохнул, и его широкая грудь раздулась, словно мехи. Сара ощутила, как приятное покалывание в крови перешло в физическое удовольствие и волной прокатилось по телу. Она оторвала взгляд от груди Бейкера и переместила его на лицо соседа. Глаза мужчины смотрели жестко, уголки губ были опущены.