— Неужели я действительно был так хорош, а? Надеюсь, слух об этом не разнесется по всему городу. А то женщины накинутся на меня, как пчелы на мед.
— Какая я дура! — воскликнула Сара. — Потакаю мужскому эгоизму! Если это сработает, то ты должен будешь заплатить мне за услугу.
— Ты разве не знаешь, что желания иногда сбываются?
— Ладно, учту в следующий раз.
Сара повернулась на бок, подставила под голову согнутую в локте руку и, наклонившись к Норману, провела языком по его шее.
— Если я такой необыкновенный, может, мне стоит обнести забор колючей проволокой, чтобы отпугивать женщин?
Сара оторвалась от своего занятия и посмотрела на Нормана с легкой усмешкой.
— А тебе уже приходилось делать это?
— Отпугивать женщин, ты имеешь в виду? Нет. Я всегда это делал, не прибегая к дополнительным мерам. Но могу честно сказать, что к тебе я отношусь гораздо лучше, чем к любой из женщин, с которыми мне приходилось иметь дело.
— Это, наверное, потому, что меня любят дети и бездомные животные…
— Я не ребенок, — прервал ее Норман, — значит, животное. Ты пришла к такому выводу, проведя со мной последние полтора часа?
— Я хотела еще добавить: и одинокие сердца. Но если ты хочешь быть животным, Норман… — Сара откинулась на спину и подняла руки над головой, выставляя напоказ свои груди, — тогда вперед.
Улыбнувшись, Норман набросился на ее груди и начал жадно покрывать их поцелуями. Позже, когда очередной вихрь экстаза был позади и они, обнявшись, лежали, испытывая упоительное чувство легкости и блаженства, Сара вдруг вспомнила, что завтра Норман уезжает. Ее приподнятое настроение улетучилось, сердце сковала невыносимая тоска. Я должна что-то сделать, мысленно твердила Сара.
— Ты еще не передумал ехать? — тихо спросила она.
— Нет. Я уеду. — Норман вздохнул. — Не могу я втягивать тебя в свою запутанную жизнь.
— Обо мне не беспокойся, — сказала Сара и после паузы добавила: — Если ты останешься еще на несколько дней и уладишь свои проблемы с отцом, мы могли бы изображать мужа и жену до тех пор, пока ты не скажешь ему правду. — Норман ничего не ответил, и Сара подумала, что это хороший признак. — Тебе обязательно нужно попробовать еще раз.
А Норман не знал, что ответить. Многие годы он искал человека, который дал бы ему ощущение близости и той бескорыстной преданности, которая была у Артура, но он так и не нашел такого человека — пока не появилась Сара. Сможет ли он измениться ради нее? Обладает ли она той преданностью, в которой он нуждался, и любовью, которую он так отчаянно ищет? Если он начнет встречаться с Сарой, станет ли от этого теплее, человечнее? И сможет ли она научить его любить? У Нормана даже живот свело от страха. Он не знал ответа и вынужден был признаться самому себе, что до смерти боится узнать, дабы его не постигло разочарование.
Насколько легче жить, когда ты хладнокровен и не позволяешь себе расслабляться, думал Норман. Но стоит только влезть в сферу эмоциональную, тут же начинаются страдания и трепыхания. За примерами далеко ходить не надо: после того, как я переспал с Сарой, мне в голову лезут мысли, которые никогда не смогут реализоваться.
— В начале следующего месяца я должен быть на новом месте службы, — сказал он. — Если я останусь еще на несколько дней, то потом, когда я уеду, нам обоим будет еще хуже.
— Нам? Или тебе, потому что тебе придется изображать счастливого семьянина перед отцом? — мягко уточнила Сара.
Норману не понравился вопрос. Раньше он никогда не занимался самоанализом, но теперь Сара ставила перед ним вопросы, которые будоражили его мозг и душу. Необходимость принимать решение боролась в нем с желанием сделать Сару счастливой. Но Норман знал: она не успокоится, пока он не убедит ее в том, что прошлое его больше не мучит.
Он скатился на край кровати и протянул руку за джинсами.
— Ты слишком долго бегаешь от своего прошлого, — затянула Сара старую песню, пытаясь разговорить Нормана. — Пора уже остановиться и начать бороться за свое счастье.
Его пальцы замерли на застежке джинсов, и Норман внимательно посмотрел на Сару.
— Скажи, ты всегда была такой? Заботилась обо всех, кроме себя?
— Почему же, себя я тоже не забываю, — ответила она, выдержав его взгляд.
— Если бы такая чудесная женщина, как ты, думала о себе, ты давно уже была бы замужем. Но ты, вместо того чтобы найти себе хорошего парня, который носил бы тебя на руках и сделал матерью, возишься с чужими отпрысками да еще в придачу с доброй половиной взрослого населения этой округи.
У Сары задрожали ресницы, глаза наполнились слезами. Норман недвусмысленно дает ей понять, что он ей не подходит. Она, конечно, и сама знала об этом, но когда тебе говорят так открыто, не оставляя никакой надежды, поневоле заплачешь.
Норман провел тыльной стороной ладони по ее шее, пытаясь утешить.
— Может, ты не зря меня встретила — это подтолкнет тебя к поискам достойного партнера. Не знаю. Мне кажется, что ты, так же как и я, не любишь копаться в своих проблемах. Надеюсь, что после моего отъезда ты тоже захочешь посмотреть правде в лицо. И вот тогда поймешь, что это не так легко, как ты думаешь. — Норман схватил свою сорочку и быстро направился к двери. — Пойду, пройдусь. Ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь.
Норман понимал, что не должен был говорить Саре такие вещи. Он чувствовал себя безмерно виноватым в том, что в отношениях с ней зашел так далеко. Он оправдывал себя тем — хотя это оправдание было жалким, — что Сара обладает теми человеческими качествами, в которых он отчаянно нуждался. Он не хотел обидеть ее. Сам наглотавшись обид, Норман знал, как это тяжело пережить. Но он не мог утешить ее, потому что в его жизни ничего не изменилось и он только сделал бы Саре еще больнее.
Черт бы его подрал! — мысленно ругнулась Сара, когда за Норманом закрылась дверь. Она лежала на кровати, вытирая слезы и чувствуя, как сердце обливается кровью. Норман ошибался. Я не пряталась, наоборот, воспринимала жизнь во всей ее полноте. И я никогда не лгала себе.
Почему же тогда я плачу? Потому что изменила своим принципам и переспала с мужчиной, которого не люблю? А действительно ли я его не люблю?
В этом Сара не была уверена.
Наконец она с трудом вылезла из постели и начала одеваться, попутно пытаясь разобраться в своем настроении. Я расстроилась из-за того — как и в случае с моими родителями и с семейными парами, которые я консультировала, — что не смогла ничего сделать для Нормана. Я потерпела неудачу с ним так же, как и с другими. Иными словами, все, с кем я встречалась в жизни, за исключением Ника, не нуждались во мне. В том числе и Норман.
Норман решительно настроен уехать. Пусть едет. Моя жизнь будет продолжаться и без него. Он мне нравится, конечно, и я восхищаюсь им, но он трудный человек, а мне это не нужно. Я буду жить, как жила до встречи с ним, — без мужчин, но все равно буду счастлива. Статус-кво, так сказать. Одинокая и довольная этим.
Я снова буду одна.
При этой мысли на глаза Сары набежали слезы, которые она сердито вытерла. Одна и довольна этим? Кого я обманываю? После гибели Ника Норман был первым мужчиной, с которым я с радостью пошла на сближение, он словно встряхнул меня и напоил живой водой. И теперь я, вместо того чтобы собраться и помочь ему, а заодно доказать себе, что способна на что-то, спокойно позволяю ему уехать? Норман прав, обвиняя меня в том, что я пасую перед трудностями. Но прав он или нет, а последнее слово будет за мной.
Одевшись и сунув ноги в туфли, Сара направилась к двери, полная решимости еще раз — последний — попытаться помочь Норману. Возможно, попутно она сможет помочь и себе.
16
Норман встал рано. Чемоданы он уже упаковал и еще вечером отнес в машину. Он был полностью готов к отъезду, но заставить себя выйти из дома не мог, поэтому нервно ходил по веранде. Его удерживало одно-единственное обстоятельство.