Конечно, она знала результат их разговора.
***
Барнс, очевидно, вспомнил куда больше, чем думалось Аве, ибо спекулировал собственной внешностью он уже вполне сносно. Прямо-таки как и не провел семьдесят последних лет с мозгами в блендере.
Но, что обидно, она сработала, эта его улыбка.
Зимний солдат не улыбался, лишь едва уловимо намечал улыбку уголками губ – и было это всего раз.
Джеймс Барнс улыбался чаще и шире, и в этом, пожалуй, было их основное отличие.
Она у него была красивой, действительно красивой. Доброй. Преображающей полностью весь его образ.
Что возвращало Аврору к разговору с Питером.
Она, зайдя в комнату, в гневе зашвырнула трубку подальше с глаз.
Они разговаривали каждый день, но то ли звёзды так сошлись – и у них обоих было плохое настроение, либо Паркер ревновал куда сильнее, чем признавался даже себе, однако сегодня разговор перерос в ссору.
И это был полнейший идиотизм.
- Ты не спросишь, как у меня дела? – вдруг сказал Питер, перебив её поток излияний.
Ава испытывала восторг, погружаясь так глубоко в чужое сознание, и, естественно, тарахтела только про это. И если девушка фонтанировала от самого процесса, то Паркер кривился всякий раз, когда она говорила «Джеймс». А говорила она это очень часто - ведь он был, считай, центром её здесь пребывания.
Она была рядом с ним практически двадцать четыре часа в сутки, потому что Т’Чалла даже комнаты им выделил по соседству. Стив посмеялся над другом, мол, как повезло, красивая девушка – и прямо за стеной, но Маклауд слышала мысли короля – и не могла не признать их рациональной продуманности.
Если вдруг Барнса переклинит, она отрубит его ещё до того, как он выйдет из комнаты.
Черная Пантера немного утрировал, конечно, но в целом был прав.
Аврора фактически круглосуточно мониторила его мозг, но больше всего её удивляло, как быстро он к этому привык. Очень многое мужчина просто не говорил вслух, потому что знал – она его слышит и так.
- Нет, ну ладно Паркер кудрявый, как еврей, но ты-то куда?! – возмутилась рыжая, на что Джеймс только улыбнулся.
«Ты знаешь».
Разумеется.
Иногда на него накатывало что-то из прошлого Зимнего солдата. А там не было ничего хорошего и светлого. Вообще.
И порой ему не хватало слов, чтобы выплеснуть наружу весь этот ужас, кошмар, уничтожающее изнутри чувство вины и отвращения к себе. Ни одна метафора не будет достаточно точной. Ни одна аллегория не опишет того, что разъедает мозг и душу.
Классики никогда не испытывали ничего, о чем так хорошо разглагольствовали.
Слова – это так, пшик. Ни о чём, что действительно страшно.
С Авой слова были не нужны.
Она вместе с ним пройдет через боль обнуления, поддержит, когда тело слабо и безвольно после разморозки, и постоит за спиной, когда он, согласно, например, делу №211, раздавит какому-то химику, работавшему на Гидру, голову металлической рукой.
И каждый раз Джеймс Барнс боялся смотреть ей в глаза. А вдруг она осудит?! Вдруг решит, что он не достоин помощи?!
Потому что так и есть! Он знает это!
И каждый раз приходилось по утру вставать, идти к нему в комнату, куда давно уже входила без стука, поднимать его лицо – и самой смотреть в глаза.
- Потому что ты не чудовище. Не большее, чем я, и куда меньшее, чем те, кто сделал нас такими. Потому что ты хотя бы раскаиваешься.
Питер не понимал этого. Ибо не видел и не чувствовал. Для него Джеймс Барнс, сиречь Зимний солдат, был убийцей, монстром. Он не понимал, как Ава может его жалеть…
- Как ты можешь его защищать?!
- Это сложно объяснить, Питер, учитывая, что ты не читаешь чужих мыслей, - фыркнула в этот раз Аврора, но Паркер не счёл повод достойным шутки.
- Ты выгораживаешь его!
- Да.
- И всё время говоришь только о нём! Про мои дела ты не спросила ни разу.
Это был щелчок по носу – за дело, надо признать. Но это же был и первый звоночек.
- Прости, я… действительно увлеклась, - постаралась сгладить Маклауд. - Просто это ново для меня и всё ещё удивительно.
- И я рад за тебя, Ава, честно. Твоя сила, твои успехи! И всё это удивительно, но… Я устал от того, что ты постоянно говоришь об этом убийце. И ничего, к слову, не спрашиваешь у меня. – Питер тоже решил попробовать перестроить русло диалога. – Это обидно.
- Ну, я же по метке чувствую, что ты там жив и доволен, чего ещё надо? – засмеялась девушка и поняла, что ни к месту, ибо как раз через метку и ощутила лёд той самой обиды. – Я шучу…
- И правда, зачем что-то спрашивать? – холодно хмыкнул Паук. – Поставила жучок – и нормально. Жив – и хорошо. Давайте лучше про убийцу, чьи руки по локоть в крови, поговорим. Всё интереснее.
- Что ещё за истерики, кудрявый? – спросила рыжая, когда заметила, что эти два пенсионера навострили свои суперсолдатские уши. – И, по-честному если, не по локоть – по плечи, чего уж там.
- Какого черта, Ава?! – рявкнул Паркер.
- Это у тебя надо спросить! – зашипела гадюкой Маклауд. – Я признала уже свой косяк, готова пасть ниц и молить о прощении. Что тебе ещё надо?
- Таким тоном свои ошибки не признают, - буркнул Питер.
Он вообще не умел ругаться, из них двоих более вспыльчивой и напирающей, как асфальтоукладчик, была Аврора. Но уступить просто так, без боя, Человек-паук не мог.
Не по статусу, ишь ты.
- А кто сказал, что я собираюсь их исправлять? – рыкнула Ава. – Он – моя работа. И как ты требуешь от меня терпения и уважения к твоим полетам над городом на сверхтонкой химозе в трико, так и я требую уважения к своей работе!
- Я уже не уверен, что он…
- Только скажи это! – резко оборвала его девушка. – И я клянусь, что когда вернусь домой, тебе лучше не попадаться мне на глаза!
Потому что это уже была не просто ссора из-за плохого настроения. Это было недоверие.
Паркер умолк, но очень выразительно засопел. После чего, по метке обдав её бешенством и недовольством, пожелал хорошего дня и отключился.
Засранец членистоногий!
И что вот ей делать с его ревностью?
Комментарий к Ржавый.
Людмила Михайловна Павличенко (урожденная Белова) (1916-1974 гг.) - Самая успешная женщина-снайпер в мировой истории — 309 уничтоженных солдат и офицеров противника. С подачи американских журналистов получила прозвище «Леди Смерть». Однако данное прозвище использовалось исключительно американской и европейской прессой, так как в СССР образ для восприятия массовой аудитории так не пропагандировался. В СССР за ней был закреплён образ заслуженного героя и ветерана войны.
И да прибудет с вами, ждуны мои, левая сисечка Эванса!..
Стараюсь не разочаровывать) Комментим, граждане, автор - тоже человек, как ни удивительно. Он хочет знать ваше мнение и получать эмоциональный отклик!
З.Ы.: Кая, надеюсь, ты там выздоравливаешь от моей чудодейственной проды?
========== Семнадцать. ==========
- У тебя всё в порядке?
- Если кто-нибудь ещё спросит это у меня, я вскипячу ему мозги! – прошипела Ава. – Тебя конкретно не спасет даже гордое звание достояния нации!
Стивен чуть нахмурился, но промолчал, очевидно, вспомнив, куда ведёт дорога, вымощенная благими намерениями. Однако друг был важнее гордости…
- Нет, моё настроение не помешает мне делать своё дело, - отрезала девушка, заходя в почти родную уже лабораторию. – Заняли место, согласно купленным билетам, сержа-а-ант?
- Ты что теперь, всю жизнь будешь это вспоминать? – хмыкнул мужчина, поводя плечами, чтобы устроиться в кресле с ремнями с максимально возможным комфортом.
- Ну зачем же всю жизнь, хватит и пары месяцев, - сказала Аврора, и в мыслях Барнса промелькнуло сначала недоумение, а потом…
Он должен был понимать, что она здесь не навсегда. Она не принадлежит ему. И у нее своя жизнь – без него. Вдали от него.