Смотрит на операционный стол.
Вторая половина дня. Палата Кэтрин.
С закрытыми глазами Кэтрин лежит на кровати... Сестра открывает дверь.
Сестра. Вы можете войти, на минутку.
Входит Генри. Подходит к кровати. Кэтрин открывает глаза. Ее голос очень слаб.
Кэтрин. Хэлло, милый!
Генри. Хэлло, моя любимая.
Кэтрин. Кто родился?
Генри. Мальчик. Длинный, толстый и темный.
Кэтрин. С ним все в порядке?
Генри. Да, он замечательный.
Кэтрин. Я страшно устала... И у меня все адски болит.
Сестра. Выйдите, пожалуйста. Мадам Генри нельзя разговаривать.
Кэтрин (тихо). Ты не ел весь день, милый. Иди что-нибудь поешь. К твоему возвращению у меня будет все в порядке.
Наклонившись, Генри целует ее влажный лоб.
Генри (шепчет). Я вернусь через пятнадцать минут.
Кэтрин (слабеющим голосом). Приятного аппетита.
С глубоким состраданием смотрит на нее Генри. Ему не хочется уходить... Но сестра держит для него дверь открытой. И он идет...
Коридор. В коридор выходит Генри. К нему направляется Эмерих.
Эмерих (тихо). Вам сказали о ребенке?
Генри. Нет.
Эмерих. У него пуповина захлестнулась вокруг шейки. Мы не смогли вызвать дыхания.
Оба молчат.
Генри. Итак, он мертвый.
Эмерих. Да. Такая жалость... Такой прекрасный ребенок.
Генри (спустя минуту). А как она? Тоже умрет?
Эмерих. Нет, мой мальчик. У нее будет все хорошо... Пошли, выпьем кофе.
Генри не двигается. Осунувшийся и измученный, он оглядывается назад, туда, где лежит Кэтрин. Врач берет его за руку.
Эмерих. Уверяю вас, все будет в порядке.
Выводит его. Ошеломленный Генри послушно идет за ним.
Сумерки. Дождь. Кафе.
За столиками в зале сидят человек двенадцать посетителей. За одним хрипло хохочут трое мужчин.
За кассой полная женщина в черном платье. Она же следит за порядком. В комнате очень сильно накурено. За окнами льет дождь. Входят Генри и доктор Эмерих. К ним подходит хозяин кафе.
Хозяин. Два, доктор Эмерих?
Эмерих. Да, кофе и бриоши. Пожалуйста, в нишу.
Хозяин. Она освободится через пару минут.
Эмерих. Мы подождем.
Хозяин торопливо уходит. Генри и Эмерих стоят в ожидании. Генри не слышит шума, не видит обедающей публики. Он весь поглощен мыслями о Кэтрин.
Первый посетитель. Это правда. Даже немецкое коммюнике признает, что это правда.
Второй посетитель. Да... а месяц назад они говорили, что итальянцев может спасти только чудо.
Первый посетитель. Ну что ж, чудо случилось. Итальянцы уже вышли на реку Пьяве.
Генри (ни к кому не обращаясь). Бедная Кэт... Она так... (Его голос прерывается.) Она так хотела малыша.
Возвращается хозяин.
Хозяин. Доктор, стол готов.
...Ниша в кафе.
За столик усаживаются Генри и Эмерих. Хозяин приносит кофе и бриоши и уходит.
Генри. Я не понимаю этого. Я сам чувствовал, как он ворочался. Он был живым в Кэтрин. За исключением последней недели. В последнюю неделю он стих. Может быть, все это время он был уже мертв.
Эмерих (успокаивая). Пей кофе, мой мальчик.
Генри. Бедный малыш! Ему даже не удалось рискнуть... Может быть, как раз это и правильно. В конце концов тебя убивают. И может быть, это лучше, чем умереть на грязной дороге.
Машинально прихлебывает кофе.
Генри. И ты не знаешь, зачем все это... Да и не успеваешь узнать... Они швыряют тебя в жизнь и сообщают тебе всякие правила. И в первый же раз, как только тебя застанут врасплох, тебя убивают... В конце концов они убивают тебя. Рассчитывай именно на это. Сиди и жди, и тебя убьют.
Неожиданно замолкает. У него странное выражение, словно он к чему-то прислушивается.
Эмерих. Что такое?
Генри. Я должен вернуться.
Быстро встает.
Эмерих. Вы должны допить кофе.
Генри (неожиданно). Вот! Вот!
Быстро идет к выходу. Эмерих следует за ним, но более медленно.
Коридор в больнице.
По коридору поспешно идет Генри. Его встречает медсестра.
Сестра. Мистер Генри, я пыталась дозвониться вам по телефону.
Генри. Что случилось?
После секундной паузы сестра неохотно, с сочувствием сообщает.
Сестра. У миссис Генри кровотечение.
Генри. Могу я войти?
Сестра. Пока еще нет.
Генри. Это опасно?
Сестра. Это очень опасно.
Из-за Генри появляется доктор Эмерих. Он стремительно проходит в палату Кэтрин. Там к нему присоединяется сестра. Генри стоит неподвижно, глядя на дверь палаты.