Генри (проникновенно). Не дай ей умереть.
Подходит к стене. Почти касается ее лицом. Тихо бьет кулаками по стене возле своих щек.
Генри. О господи, прошу тебя, не дай ей умереть! Я все сделаю для тебя, если ты не дашь ей умереть. Как бы неправильно я ни поступал, прошу тебя, боже милостивый, не надо... не надо!.. Не дай ей умереть!.. Ты взял нашего малыша, но не допусти, чтобы умерла и она. Не надо, не надо, боже милостивый! Не допусти... не допусти...
Из палаты выходит сестра и кивает Генри. Он идет к двери палаты.
Палата Кэтрин.
Следом за сестрой Генри входит в палату. Эмерих стоит около кровати. Когда подходит Генри, Эмерих предусмотрительно отходит. Кэтрин смотрит на Генри и улыбается. Генри склоняется над кроватью и начинает плакать.
Кэтрин (тихо). Бедняжка мой!
Генри. У тебя все хорошо. Ты еще поправишься.
Кэтрин. Я умираю... (Пауза.) А я так не хочу.
Генри берет ее за руку.
Кэтрин (слабо). Не трогай меня.
Он отпускает ее руку. Она открывает глаза и смотрит ему в глаза глубоким взглядом. Выражение горечи на ее лице медленно сменяется улыбкой.
Кэтрин (шепотом). Бедняжка мой. Трогай, сколько хочешь.
Генри. Ты поправишься, Кэт... Я знаю, ты поправишься.
Кэтрин. Я хотела написать тебе письмо, чтобы оно осталось у тебя, если что-нибудь случится. Но так и не написала.
Генри. Ты хочешь, чтобы я что-нибудь сделал, Кэт? Хочешь, чтобы я послал за кем-нибудь?
Кэтрин. Только ты... (Пауза.) Я не боюсь... Только я не хочу этого.
Генри около нее. Он шепчет.
Генри. Кэт!..
Кэтрин. Было так хорошо!..
Генри. Да.
Кэтрин. Милый, ты не позволишь себе с другой девушкой того, что было у нас?.. И не будешь говорить ей тех слов, какие говорил мне... правда?
Генри. Никогда.
Кэтрин. Но я хочу, чтобы у тебя были другие девушки.
Генри. Они мне не нужны.
Кэтрин улыбается. У нее серое лицо. Слабый голос.
Кэтрин (очень слабым голосом). Я буду приходить и оставаться с тобой по ночам.
Генри плачет... не отвечает. У нее закрыты глаза. Генри встает, глядит на ее восковое, изнуренное лицо. Она широко открывает глаза и с последним проблеском сознания смотрит в лицо своему возлюбленному.
Кэтрин. Я ни капельки не боюсь, милый... Только это гадкая штука.
Ее голова валится набок. Эмерих подходит к кровати. Генри стоит неподвижно, пристально глядя на Кэтрин. Врач пальцами трогает ее горло.
Эмерих. Она умерла.
Генри молчит. Подходит сестра и натягивает простыню на голову Кэтрин. Генри смотрит, слишком ошеломленный и пораженный, чтобы двигаться или протестовать. Через минуту к нему подходит Эмерих и кладет руку на его плечо.
Эмерих. Больше ничего нельзя было сделать. Операция показала...
Генри (прерывает). Я не хочу говорить об этом.
Минутная пауза.
Эмерих. Могу я... что-нибудь сделать?..
Генри. Ничего... Только оставить нас одних.
Натан Е. Дуглас, Гарольд Джекоб Смит. Скованные цепью[39]
Сильный мужской голос поет. Мелодия песни печальна и монотонна.
Ночь. Дорога. Ветер.
Уходит вдаль старое горбатое шоссе. Только что прошел ливень. Как грязные лохмотья, висят облака, закрывая все небо. По дороге медленно ползет похожий на огромного жука крытый грузовик. Далеко виден свет его фар.
Где-то между Флоридой и Месон-Диксон-Лайн грузовик сворачивает в сторону и едет вдоль мрачного болота. Его колеса скользят на мокром асфальте.
Кабина грузовика. В ней Дженингс и Бейкер.
Дженингс — человек средних лет, с обветренным, точно выдубленным лицом. Напрягая зрение, он пристально смотрит через ветровое стекло. Машину то и дело заносит к обочине, и он старается все время держать ее на середине дороги.
Краснощекий и синеглазый Бейкер моложе Дженингса.
Песня звучит тише, а временами рокот мотора и совсем заглушает ее.
Бейкер нервно ерзает.
Дженингс. Что ты все время ерзаешь?
Бейкер. Мне узки штаны.
Дженингс. Сотни раз говорил тебе, что для такой длительной поездки хороши только хлопчатобумажные.
Бейкер. Для такой поездки хороша только одна вещь — водолазный костюм... (Кивком показывает назад, в сторону поющего.) А тут еще приходится слушать его!.. Всю дорогу от Уолкервилла.
Дженингс (начинает раздражаться). Да оставь ты его в покое! Ему и так хватает неприятностей.