Она его не найдет, это ясно. Наверняка после всего, что случилось, всесильный отец – загорелое и строгое лицо на мониторе – запретит сыну шататься на прослушивания в театральные вузы. А встретиться на улице или в кафе… надежды нет никакой.
А может, он тоже из параллельной вселенной, этот самый Даня?.. Вдруг он прилетал посмотреть, как здесь идут дела, и уже вернулся обратно? И сейчас, сию минуту рассказывает ее папе, что дочери плохо, страшно, что ей даже не дали прочитать про «скобки года», что ее никто, никто не понимает и ей не с кем поговорить, как хочется – всласть, излить душу, вытащить из себя все самое трудное, не предназначенное для посторонних, что там, внутри, болит и ноет?..
Немного наблюдая за собой со стороны, Настя заплакала перед открытым в ночь окном. Потом забралась под одеяло, в несколько приемов спихнув на пол курган китайского ширпотреба. В ногах лежал плед, аккуратно и красиво сложенный, судя по всему, бабкой. Плед Настя натянула на себя.
За распахнутым окном было тихо-тихо, только потрескивало едва слышно – это лопались почки.
– Я совсем одна, – сказала Настя, и теплая слеза попала ей в рот.
Через три минуты, когда внучка уже крепко спала, в комнату вошла бабушка, закрыла окно, выключила компьютер, сочувственно поцеловала страдалицу и удалилась.
Тонечке так хотелось есть, что в животе урчало просто неприлично. Очередь к буфетной стойке была длинной и состояла почти из одних мужчин в пиджаках, а тут непристойное урчание, словно тигр рычит поблизости!..
Тонечка выхватила мобильный телефон, прижала к уху и заговорила сразу довольно громко:
– Нет, Кать, я не в офисе, я как раз на выезде. Сегодня совещание назначили, я сразу сюда поехала, а то в жизни бы не добралась!.. Да все нормально, как обычно, времени только много потеряли, но на совещаниях всегда так!..
…Возьму порцию сосисок. Нет, нет, сарделек!.. Сейчас мужик брал, там целых две сардельки!.. И еще горошек и половинка яйца вкрутую, политая майонезом. Еще возьму кофе с молоком и пепси-колу. И, наверное, «наполеон». Или лучше пирожное «картошка»? Да, возьму две «картошки», они в этом буфете сногсшибательные!..
…Или лучше сосисок? Что ближе к ЗОЖу, сосиски или сардельки?..
Да ладно!.. ЗОЖ сегодня отдыхает. Сегодня время сарделек!
И еще возьму, пожалуй, бутерброд с копченой колбасой. Очень симпатичные бутерброды.
Рассматривая еду, Тонечка все продолжала нести какую-то ахинею в молчащий телефон, очередь двигалась небыстро, и вдруг ни с того ни с сего телефон зазвонил – прямо ей в барабанную перепонку!..
– Мам, это я, – мрачно сказала дочь. – Я уехала на пробы. Когда буду, не знаю.
– Настя, ты только телефон не выключай, – попросила Тонечка умоляюще.
– Мать, ты че? Совсем? Это же пробы! Про-бы!.. А если телефон зазвонит, когда меня будут снимать?!
Тонечка вздохнула.
…Вот бедолага. Ее единственная, горячо любимая дочь – бедолага и дурачишка. Кто там будет ее снимать? Что за пробы?..
Набрав еды, Тонечка ушла в самый угол – хорошо, что место освободилось, – стряхнула с пластикового стола крошки, расставила все так, чтоб было красиво, полюбовалась, оглянулась воровато, словно подруги по ЗОЖу и тренажерному залу могли сию минуту вбежать в буфет, чтобы осудить ее и отнять еду, и вцепилась зубами в сардельку.
Сарделька брызнула соком, обожгла небо, и это было такое наслаждение!.. Ах, какое это было наслаждение – откусывать от сардельки большие куски, торопливо жевать, обжигаться, утирать рот дохлой салфеточкой, запивать пепси-колой, вздыхать от счастья и предвкушать еще бутерброд, кофе и пирожное «картошка» – два!..
– Можно к вам? Мест нет совсем.
Тонечка с сарделькой в зубах согласно закивала, потом подняла глаза и…
…Елки-палки, лес густой, ехал Ваня холостой…
– Приятного аппетита.
– А-и-о, – промычала Тонечка с набитым ртом.
…Лучше бы в этот буфет явились разом все ее подруги по ЗОЖу и йоге. И осудили бы ее! И заклеймили!
И отняли бы бутерброд с сырокопченой колбасой и пирожное «картошка». Два.
– Что это вы едите? – спросил присоединившийся с подозрением. – Теперь никто не ест и не пьет!..
– Ну как?.. – промямлила Тонечка и оглянулась по сторонам. Перейти действительно некуда, все занято. – Хочется есть, вот и ем.
– А я, видите, пью! – он выставил на стол полный до краев стакан. Тонечка была уверена, что в стакане чай, – так много налито! – и только когда из стакана выплеснулось на стол, поняла: нет, не чай, виски.
– Помянем? – предложил сосед и вытянул из кармана неровно обломанную шоколадку в изжеванной фольге. – Помянем Светку, несчастную мою девулю!