Будь у неё хоть немного сил, она пошла бы за ним, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, спросить, чего он от неё хочет, попросить не мучить её… Но единственное, что она могла делать сейчас – это стоять и смотреть с проступающим облегчением, как черты человека теряются в остатках дымки от пожара, поглотившего отель «Вид на озеро». Она слишком боялась его и того, что он может с ней сделать.
Потом, когда тёмный человек пропал окончательно, Анжела медленно двинулась вперёд. Ввалившиеся чёрные двери кафе-баров, прачечных и саун, в которые уже давно никто не ходил, окружали её. Она не задавалась вопросом, как так получилось, что они с братом, ничего не подозревая, ходили по сгоревшему отелю, который едва держался на шатких остатках конструкции. Она не спрашивала себя, была ли дыра или всё это ей пригрезилось. Нужно было выбраться из этого гиблого места, а там… найти Рона. И маму. Незнамо как, но найти. И покинуть мёртвый город под названием Сайлент Хилл. Вперёд, навстречу солнечному будущему без пьяных отцов и его ругани, без его тяжёлых кулаков.
Шатаясь от усталости, Анжела подошла к двери выхода (верхние шарниры были выжжены огнём, из-за этого дверь скривилась набок под странным углом). Из-за двери веяло свежим вечерним воздухом. Анжела открыла дверь и вышла наружу.
С приходом темноты туман, казалось, начал немного сдавать свои позиции. Солнце зашло, должно быть, четверть часа назад, и сквозь сметанный отблеск отчётливо блестела гладь озера. Ветер дул в сторону озера, увлекая за собой запах гнилой древесины. Спустившись по кое-где провалившимся ступенькам, Анжела оглянулась. Невидимый закат придавал туману мистическое сияние, окороновывающее серую истлевшую коробку отеля. Отеля, куда она не более чем час назад заходила со своим вновь обретённым братом, полная надежд. Она сглотнула слюну и бесцельно побрела вдоль берега. Горло горело огнём от сухости.
Переливчатый свет тумана начал меркнуть. Анжела поняла, что ещё полчаса, и она снова останется в гулкой темноте. Нужно бы ускорить шаги, безразлично подумала она, продолжая плестись по кромке берега. Но ноги не желали прибавлять в скорости, а она их не заставляла. Минуты, проведённые в подвале отеля, высосали из Анжелы те немногочисленные силы, которые у неё ещё оставались. Она только думала над одним вопросом, который стал главным вопросом в жизни.
Где их найти?
Пока она знала одно – где угодно, но только не в отеле. Куда бы она пошла на месте Рона, если бы очнулся и увидел, что вокруг темнота, а сестрицы не видать? Скорее всего, сначала шла бы точно так же вдоль озера, выкрикивая её имя, и заодно маму… а потом…
«Лазурный ручей»? Церковь? Кафе Большого Джея? Анжела говорила Рону, что посещала эти места, и он несомненно загорелся бы идеей первым делом посетить их. Да, наверное. Ближе всего расположен их дом… Господи, неужели ей придётся снова войти в эти жуткие апартаменты под покровом враждебной темноты? Анжела растёрла пальцами горящий висок. Она не замечала, как тело горит огнём, и всю её лихорадит. Она заболела.
Когда она ступила на асфальтированную часть шоссе, день закончился, передав смену ночи. Теперь в Сайлент Хилле начинался новый день – день ночи. Первым делом ночь прогнала зависший над городом туман, распылив его на невидимые частицы. Ночь окрасила всё мелом и углём, в том числе усталую, разбитую девушку, которая брела по шоссе. Она то и дело спотыкалась на ровном месте, но тут же механически поднималась и шла дальше. Она спасалась от фантомов ночи внутри самой себя – и потому ничего не замечала: ни ломящих ног, ни холодного ночного ветра, ни того, что её свитер сбоку разошёлся по шву. Но кое-что всё-таки привлекло внимание Анжелы… далёкий огонёк на обочине, который мерно двигался прочь от дороги. Сначала она следила за огоньком без всякого выражения, как человек, наблюдающий за движением таракана на стене. Но потом у неё начал пробуждаться интерес – и вместе с тем недоумение. О возрождении надежды говорить было ещё рано…
Рон…
Человек с фонарём. Он был слишком далеко, чтобы она сумела разглядеть его, да и в любом случае Анжела увидела бы только его затылок. Человек шёл быстро, словно куда-то спешил. Что-то в его движениях выдавало утомлённость. Анжела сделала шаг в сторону огня, открыла рот, чтобы окликнуть его, но поняла, что не стоит. Ветер всё равно дул в её сторону, заглушая голос.
Жёлтый огонь мелькнул и погас. Анжела затаила дыхание – она представила, как человек растворился в воздухе или провалился сквозь землю, не успев даже вскрикнуть. Но это, конечно, было не так, и она поняла это, когда услышала едва слышный скрип двери. Человек просто вошёл в дом.
Анжела побежала туда, куда ушёл человек. Она боялась, что если пойдёт медленно, то непременно забудет, где маячил неверный свет, и перепутает дома. Они здесь были низкими, бесцветными и почти одинаковыми, как подобает пригороду. Но, подбежав ближе, она увидела, что опасения напрасны: этот дом нельзя было ни с чем спутать. Хотя бы потому, что около двери здания висела большая цветастая вывеска. Анжеле пришлось подойти к ней вплотную, чтобы прочитать крупную надпись: «Историческое общество Сайлент Хилла». Странно, она не помнила здесь никакого исторического общества. В этой пустыри были развалины старой тюрьмы, да и только. Рона друзья не раз подбивали сделать вылазку в тюрьму, пощекотать себе нервы. Анжела так и не узнала, согласился он на это или нет.
Наверное, «Общество» было основано позже, для утех туристов. Где, как не на заброшенной тюрьме, воздвигнуть здание. Прямо готовый музей.
Что Рон здесь делает?
И тут же – щекотливая мысль: А ты уверена, что это Рон?
Но кто ещё? Кто может брести один около ночного озера? В этом городе не слишком много людей…
Анжела открыла дверь. Внутри было темно – здание, как и весь город, было обесточено. Она не решилась сразу войти внутрь.
– Эй, – негромко сказала она, заглянув в проём. – Кто здесь?
Не получив ответа, она с трепетом переступила порог. У входа стоял большой стол, где, должно быть, регистрировали посетителей. Анжела было прошла мимо, но тут ей в голову пришла дельная мысль. Нашарив руками ящик стола, она открыла его и принялась рыться внутри. Удача улыбнулась ей: в дальнем уголке над толстыми папками и кипами шариковых ручек завалялся коробок спичек. Всё лучше, чем ничего. Господи, спаси и благослови ящики столов и их рассеянных хозяев.
Анжела чиркнула спичкой. Колыхающийся оранжевый свет вспыхнул в прихожей. Она поспешила пройти дальше, пока спичка не погасла. В этой комнате были выставлены какие-то экспонаты и картины, но меньше всего Анжеле сейчас хотелось ознакомиться с историей родного города. Она увидела, что здесь тоже никого нет, и прошла мимо, чувствуя себя углубляющейся в лабиринт, из которого нет выхода. Спичка выгорела полностью; ей пришлось зажечь ещё одну. К счастью, коробок был почти полон.
Картины, картины, картины. Анжела с тоской смотрела на дорогие кедровые рамы и на куцые рисунки внутри них. Какой-то человек в костюме… старое фото госпиталя Брукхэвен… Госпиталь горожане называли не иначе как домом безумцев. Однажды отец рассказывал маме новость: очередной псих пытался сброситься с крыши госпиталя, прокусив ограждение стащенными где-то кусачками. В отличие от многих других пациентов Брукхэвена, он достиг своей цели.