Поскольку за этим делом следил сам Андропов, все вопросы решались оперативно. Уже 12 июля Громыко и Чебриков вошли в ЦК с предложением дать согласие на проведение конфиденциальной сирийско-иракской встречи в Москве, но без участия в ней советского представителя. «При нынешнем состоянии отношений между Сирией и Ираком такое участие могло бы без нужды осложнить наши собственные отношения с одной из этих стран, а то и с обеими».
Удивительно быстро вершились дела в Москве тем летом. 25 июля, после четырехлетней паузы, в одном из особняков на Ленинских горах встретились министры иностранных дел Сирии и Ирака — Хаддам и Азиз. Странные это были переговоры. Друг с другом министры встречались не часто и больше отсиживались в особняках, а между ними сновали посредники — Примаков и Ящук. Им министры порознь рассказывали, а точнее говоря — жаловались на то, как проходят их встречи.
Громыко полностью отстранился от этих переговоров, выделив только молодого переводчика Кульмухаметова. Но ни Примакову, ни Ящуку он был не нужен — оба они прекрасно владели арабским языком. А из рассказов министров между тем складывалась такая невеселая картина.
Хаддам напирал на выработку вначале «общих политических принципов», определяющих единый негативный подход к США, Израилю и Кэмп-Дэвидскому соглашению, и только после этого считал возможным приступить к нормализации межгосударственных отношений. Он предложил вернуться к позициям сторон по состоянию на 14 июня 1979 года, когда были прерваны сирийско-иракские переговоры о единстве, начать с достигнутого тогда уровня и добиться «полного политического согласия».
А иракский министр предлагал без оглядки на прошлое обсуждать проблемы, в данный момент разделяющие Сирию и Ирак. Это — открытие границ, восстановление дипломатических отношений и экономических связей, в том числе открытие нефтепровода, проходящего по сирийской территории. Ирак готов также к конструктивному решению вопросов безопасности обеих стран, включая взаимный отказ от поддержки антиправительственных групп, прекращение враждебной пропаганды и т. д.
Если Сирия выскажет конкретные предложения, подчеркнул Азиз, они будут «в течение 24 часов положительно рассмотрены Саддамом Хусейном». Иракское руководство готово даже обсудить вопрос о предоставлении Сирии материальной компенсации за ее отказ от поддержки Ирана и за согласие деблокировать сирийско-иракские экономические связи.
При этом Азиз доверительно сказал Примакову, что имеет полномочия уже сейчас начать деловое обсуждение всех аспектов двусторонних ирако — сирийских отношений. А вот Хаддам, по его оценке, таких полномочий не имеет и стремится лишь позондировать позицию Ирака. Он объяснял это тем, что сирийский режим опасается сильного Ирака и боится, что Ирак, закончив войну с Ираном, развернет свой потенциал против Сирии. «В этой связи, — подчеркнул Азиз, — Ирак готов дать любые гарантии Сирии, в том числе и через Советский Союз».
Сирийский министр действительно жаловался, что его страна не может доверять Ираку, хотя и нуждается в нем как в союзнике в борьбе против США и Израиля. По сирийским оценкам, Багдад занимает колеблющуюся позицию по отношению к США. Примером тому являются его шаги по восстановлению отношений с Египтом и попытки вернуть его в арабские ряды, хотя Мубарак продолжает курс Кэмп-Дэвида. «Если Ирак, — сказал Хаддам, — согласится серьезно обсудить с Сирией вопросы своего подхода к США, Кэмп-Дэвиду и Египту Мубарака, то Сирия пойдет на обсуждение с Ираком своего отношения к Ирану».
Сквозь эти обоюдные претензии явно проступало, что иракцы готовы к нормализации отношений, но упирались сирийцы. Поэтому, пропустив через сито аналитического мышления их негативные доводы, Примаков подготовил казалось бы убедительную аргументацию в пользу сирийско-иракского сотрудничества. Он принялся убеждать в этом Хаддама, но тот продолжал крутить, отделываясь ни к чему не обязывающими общими фразами, — на это он был мастер.
Тогда Примаков прямо спросил:
— Вы согласны, что необходимо обеспечить взаимодействие Сирии и Ирака? Пожалуйста, да или нет.
— Нет! — без колебаний ответил министр.
— Но почему? — развел руками Примаков.
— Потому что в Ираке диктатура, фашистский режим.
В общем, осечка вышла. В ЦК пришлось докладывать о неутешительных итогах тайной встречи в Москве. Как и следовало ожидать, говорилось в Записке Громыко и Чебрикова, встреча Азиза с Хаддамом показала, что между Сирией и Ираком сохраняются серьезные разногласия и глубокое взаимное недоверие. Причем иракская сторона проявляет большую заинтересованность в нормализации межгосударственных отношений. Судя по всему, процесс выработки компромисса и начала нормализации их отношений будет длительным и нелегким.