Но в Москве сомнений не было. Там пришли к выводу, что Вашингтон стремится изменить баланс сил в свою пользу как раз для того, чтобы совершить внезапное ядерное нападение первым, ослабив тем самым ответный удар Советского Союза. И советское руководство серьезно готовилось к этой неминуемой войне.
И тут, как бы для того, чтобы раздуть страхи, гулявшие за кремлевскими стенами, грянули одна за другой две речи президента Рейгана. Сначала — это было 8 марта 1983 года — он объявил Советский Союз «империей зла». А две недели спустя провозгласил создание противоракетного щита над Америкой, чтобы оградить ее от этой злокозненной империи.
В Москве ломали голову, почему политика Вашингтона совершает такие головокружительные кульбиты. Ведь незадолго до этого, 15 февраля, президент пригласил советского посла А.Ф. Добрынина и почти два часа, необычайно много для Рейгана, беседовал с ним, предлагая установить хорошие рабочие отношения с Москвой. Как можно серьезно относиться к этому предложению американского президента, когда одновременно он публично объявляет Советский Союз «империей зла»? Как совместить его предложение начать переговоры по сокращению ядерных арсеналов с заявлением о необходимости создания новых технологий, которые подрывали бы основу военного могущества СССР?
Давая указание подготовить ответ, Андропов так определил суть этой речи:
— Она подтверждает наши худшие опасения: американские правящие круги взяли курс на нанесение внезапного ядерного удара по Советскому Союзу и теперь пытаются оградить США от нашего ответного удара или хотя бы свести его к минимуму. Независимо от того, осуществима или нет система ПРО на практике, она стала реальным фактором в нынешней политике США.[92]
Вопреки устоявшемуся мнению, у советского руководства по отношению к ядерной войне единства взглядов не было. Или, точнее, существовало два уровня подхода к ней.
Политическое руководство, большая часть членов Политбюро говорили, что такая война, где бы она ни возникла, погубит весь земной шар и прекратит жизнь человека на Земле. Поэтому в ней победить нельзя и она бессмысленна. Об этом много писала в те годы советская печать, вещало и показывало телевидение. Упор делался на ужасные последствия ядерной войны для всего человечества и наступление в конечном итоге «ядерной зимы».
В общем, неприятие ядерной войны стало как бы официально провозглашенной политикой Кремля. На XXVI съезде КПСС Л. И. Брежнев объявил «опасным сумасшествием» расчеты на победу в ядерной войне. То же самое не раз повторяли Ю. В. Андропов, К. У. Черненко, А. А. Громыко… Следуя этой линии, Д. Д. Устинов осудил новую американскую доктрину и заявил: «Советский Союз не делает ставку на победу в ядерной войне».[93]
Но вот что интересно. У советской военной доктрины, как у медали, было две стороны: лицевая — политическая, о которой заявляло советское руководство, и оборотная военно-техническая, которой на деле руководствовались советские военные. Но эта военно-техническая сторона предусматривала разработку конкретных операций и подготовку войск к широкомасштабным наступательным операциям, применению ядерного оружия, в том числе первыми, и решительную победу в ядерной войне.
Начальник Генерального штаба маршал Н.В. Огарков, например, прямым текстом говорил, что «современная мировая война, если империалисты все же развяжут ее, приобретет небывалый пространственный размах, охватит все континенты и океанские просторы и неизбежно втянет в свою орбиту большинство стран мира. Она приобретет беспрецедентно разрушительный характер». Но такая война, — считал Огарков, — будет «продолжаться до полной победы над врагом» и победителем, естественно, должен быть Советский С аналогичными взглядами выступал и главком Сухопутных войск СССР генерал армии И.Г. Павловский. «Для окончательной победы в этой… войне, — писал он, — будет недостаточно только уничтожить средства ядерного нападения врага и разгромить его основные силы ударами ядерных ракет. Понадобится еще завершить полный разгром его вооруженных сил»1.
Поэтому к новой американской доктрине советские военные относились с философским спокойствием. Ведь, по сути, их позиция была весьма близка к американской, но, разумеется, при том понимании, что победит или «одолеет» в этой войне Советский Союз.
92
Гриневский О. Спектакль под названием «Звездные войны» // Дипкурьер НГ. — 2000. — 18 мая.
93
Гриневский О. Спектакль под названием «Звездные войны» // Дипкурьер НГ. — 2000. — 18 мая.