В этом ответе был весь Арафат — умный и изворотливый политик. На первый взгляд могло показаться, что он поддержал идею Громыко о взаимном признании ООП и Израиля. Но при детальном изучении оказывалось, что он повесил на нее «палестинский замок» — инициатива ее осуществления должна исходить от руководства ООП.
А в заключение этого разговора в «бункере» Арафат сказал:
— Передайте руководству Советского Союза, что Арафат и ООП не отойдут от принципиальной линии, которая была согласована с Ю.В. Андроповым в январе текущего года.
В общем, задание Москвы было выполнено. После бесед с Арафатом и людьми из его близкого окружения, — а это были такие влиятельные палестинские лидеры, как Абу Айяд, Абд Раббо, Хаватме, Каддуми, — мы пришли к выводу, что руководство ООП не вступит в переговоры с Израилем на основе плана Рейгана и не передаст королю Хусейну права вести их от имени палестинцев. Это, по словам Арафата, превратило бы ООП в «политического безработного» и было бы равнозначно ее самороспуску.
В то же время по тактическим соображениям открыто заявить об этом они не хотят и продолжают «флирт» с королем Хусейном в расчете на то, что пока идет их диалог, он не сможет вступить в сепаратные переговоры с Израилем. К этому появились и более веские причины — изменение в расстановке сил на Западном берегу реки Иордан.
Раньше Арафат хвалился, что ни одна собака на Западном берегу не станет лаять без его указания. А теперь жаловался, что ООП теряет контроль над живущими там палестинцами. Израильские репрессии, захват палестинских земель и выталкивание палестинцев, говорил он, приобрели такие размеры, что пройдет еще год, и палестинцам будет просто негде осуществить их право на самоопределение. Среди населения Западного берега ширятся настроения, что уж лучше жить под суверенитетом Иордании, чем под израильской оккупацией.
Поэтому, чтобы не отталкивать палестинское население, руководство ООП, по словам Арафата, вынуждено искать решения, которые не закрывали бы диалог с иорданцами. Если они напрямую откажутся от переговоров с Израилем, то на их место в качестве представителей палестинского народа могут быть найдены более сговорчивые палестинцы из числа мэров городов на Западном берегу.
Отсюда и тактическая линия на переговорах с Иорданией: тянуть время. Пока это им удавалось, но сейчас наступает критический момент, когда руководству ООП придется определяться.
Об этом тут же было доложено в Москву.
Теперь нужно было лететь в Амман для встречи с королем Хусейном.
Пока мы вели переговоры с Арафатом в Тунисе, король был в Лондоне. Там он обедал с английской королевой в Виндзорском замке и встречался с премьер-министром Маргарет Тэтчер. Она желала ему удачи, но советовала действовать осторожно.
И не зря. Туда же в Лондон прилетел американский посол Хабиб и привез написанное от руки послание Рейгана. В нем президент благодарил короля за усилия привлечь арабов к его плану ближневосточного урегулирования, но настоятельно предлагал без задержки начать переговоры с Израилем. Хабиб сообщил, что Рейган направил также послание саудовскому королю Фахду, в котором решительно призывал оказать финансовую помощь Иордании и подтолкнуть Арафата к мирному процессу.
Это был нажим на иорданского короля с одной стороны. Но практически одновременно советское посольство уведомило, как сообщили газеты, что через несколько дней в Амман прибудет «советский эмиссар», чтобы предостеречь короля от участия в этой опасной затее. А после него в столицу Иордании прилетит уже и сам Арафат.
В общем, король попал под перекрестный огонь. Узел противоречий туго затягивался, его надо было решительно разрубить, и решение должен был принять король Хусейн. Поэтому он нервничал, и по возвращении из Лондона у него случился сердечный приступ. Прямо с обеда, который он давал для своих сыновей, его отвезли в госпиталь имени королевы Алии.
Разумеется, все это держалось в строгой тайне. Но на следующий день, желая, видимо, показать, что все в порядке и дела идут как обычно, король поднялся с больничной койки, чтобы принять саудовского министра иностранных дел принца Сауда и «советского эмиссара». Саудовский принц привез ему весьма странное послание от короля Фахда: иорданского монарха в очередной раз призывали к терпению. И только! А с чем приехал этот русский?
В полумраке скромной больничной палаты, где нас принимали, король выглядел гораздо старше своих 47 лет. Мне и раньше не раз приходилось встречаться с ним и в королевском дворце, и на его вилле в Аккабе, но сейчас он явно сдал: седые волосы поредели, а блеск карих глаз почти затмили темные круги под ними. Видимо, сказались ожидания и страх этих месяцев, давление и риск быть убитым арабскими радикалами. Король уже пережил одиннадцать покушений. А о судьбе Садата постоянно напоминали ему газеты.
Одет Хусейн был по-больничному: темные брюки, белая рубашка с закатанными рукавами. Но держался он, как обычно, приветливо и даже пытался шутить. Говорил по-восточному иносказательно, и многое нужно было домысливать.
Беседа с королем началась с непростого вопроса: зачем он ввязался во все эти дела?
Ответом была долгая история его семьи. Дед пророка Мухаммеда, Хашим, чьим именем названо Иорданское Хашимитское Королевство, похоронен в оккупированной израильтянами Газе. Прадед нынешнего короля, король Хусейн-ибн-Али аль-Хашими, похоронен в Иерусалиме. А его дед, король Абдаллах-ибн-Хусейн, был заколот кинжалом в Иерусалиме на глазах у маленького Хусейна.
Но есть у него и сугубо личный мотив. «Мой дед, — говорил король, — постоянно наставлял меня: столь много сделано до тебя, так не будь тем, кто погубит надежду». Здесь, очевидно, крылся намек, ведь это он, нынешний король Иордании уступил Израилю после поражения в шестидневной войне 1967 года и Газу, и Западный берег, и Иерусалим — третью святыню из числа исламских городов. Это его вина.
А что происходит сейчас? На глазах у всего мира, — сетовал король, — Израиль поглощает Западный берег. Если не остановить израильтян, то очень скоро весь он будет потерян для палестинцев. Они будут вытолкнуты за реку Иордан в маленькую Иорданию с двумя миллионами жителей, половина из которых те же палестинцы. И тогда Хашимитское Королевство станет палестинским государством.
Насколько это реально? — переспрашивает король. — Однажды президент Рейган вызвал моего посла в Вашингтоне и сказал ему, что Западный берег составляет лишь меньшую часть той территории, которую исторически принято считать Палестиной, а ее большую часть занимает Иордания. Поэтому, заявил Рейган, решение палестинской проблемы можно искать не только на Западном берегу реки Иордан. Вы понимаете, — возбужденно говорил король, — и это президент говорил моему послу!
Но то, на что намекает Рейган, прямо и открыто говорят Шарон и некоторые другие израильские руководители. Они заявляют, что палестинская проблема должна быть решена на иорданской территории. Палестинцы составляют 70 % ее населения, и потому Иордания — это и есть Палестина. Достаточно лишь привести в соответствие содержание с формой, иначе говоря, устранить Хашимитскую династию и назвать Иорданию Палестиной.
По всем этим причинам король готов вступить в переговоры с Израилем на основе плана Рейгана с тем, чтобы именно Иордании был передан Западный берег, находящийся сейчас под израильской оккупацией. В нашей беседе он открыто хвалил этот план и говорил, что Рейган ему лично обещал оказать давление на Израиль, если Иордания вступит в переговоры, и что он, король, готов вступить в такие переговоры… Но тут же у него появляется целый ряд «если»: во-первых, если ООП даст согласие на переговоры; во-вторых, если арабские страны одобрят такие переговоры; в-третьих, если Израиль уйдет из Ливана или хотя бы подпишет соглашение о таком уходе;