Доктор, размышляя, вернулся в кинозал.
– О-о! – вскрикнули «А мы», увидев его, – вы не уходите, сейчас нас объявят. Саша приходил, про вас спрашивал. Мы вам место держим. Вот, – очень быстро, практически одной фразой высказались девушки.
Он улыбнулся, как мог, посмотрел на своё сиденье. На нём лежали сумки девушек. Маленькие они уже забрали, а большую он поставил у своих ног в проходе. Сел и развернулся лицом к девушкам.
– За место спасибо. А кто такой Саша? – спросил доктор.
– Так он этот заместитель здесь, да. Мы его давно знаем, он в нашем зале с лета занимался. И вот нам помог.
– С эвакуацией. Он ещё раньше с визой во Францию нам помогал.
– Да, у нас же открылось представительство, и он там работал. Мы весной должны были поехать. Анализы без очереди прошли.
– Какие такие анализы? – серьёзно спросил доктор.
– Так, отпечатки пальцев, прививки и это ещё изо рта, со щеки взяли. Это важно, он сказал. Нам и ответ с визой пришёл быстро. Но мы поездку на весну перенесли. У нас зимой соревнования должны были быть.
– Да, мы чемпионки по фитнес-бикини.
Девицы попробовали изобразить что-то из фитнес-позиций, получилось черти чё, но они были этим довольны или просто пьяны. У них были странные лица. Наверное, на густой макияж села пыль, жир или ещё что-то липкое, витавшее вокруг в воздухе. Наверное, это можно было назвать болью и страданием людей, то, что витало в воздухе. А доктору пришла другая мысль про лица девушек: это маски. Что за маски?
– Да, города, я Юля, – улыбнулась одна и поправила волосы.
Девушки продолжали общаться с небритым и немытым мужчиной, не зная о его мыслях. И действиях тоже.
– А я области, я тоже Юля, – улыбнулась вторая и почему-то натянула на голову капюшон.
– Очень приятно, я Витя, – широко улыбнулся в ответ доктор давно не чищенными зубами.
«Что-то ты, Витя, сильно спокоен для человека, только что проткнувшего голову отвёрткой другому человеку за просто так», – думал про себя доктор.
– Спасибо за коньяк вам, – игриво улыбнулась одна Юля.
– А то мы так устали ждать, так худо было. И страшно, – держала у белого капюшона загорелые руки и говорила вторая Юля, словно от кого-то прячась.
Доктор слушал девушек, смотрел на них и спокойно думал, что если посмертные маски, снятые с лиц девчонок, раскрасить красками для макияжа: чёрной тушью, румянами и краснющей помадой, то и получатся их лица. Так как они сейчас выгладят. Странно было это. Думать? Наблюдать? Быть здесь?
– Мы тут уже второй день. Уже и надежда стала пропадать. Не знали, что делать.
– Так молиться, – вдруг предложил он. «А тебе каяться», – подумал про себя доктор.
– Кому? – они серьёзно смотрели на него.
– Богу, – серьёзно сказал он.
Они поморщились.
– Ну тогда бутику, – предложил он.
– Кому?
– Вот так: Бутик Ру, дашь нам днесь скидку в пятьдесят процентов и ботфорты со стразами в подарок, – продекламировал доктор.
Они серьёзно смотрели на него, может, потому что выпили недавно бутылку коньяка, может, потому, что им было очень страшно.
– Я пошутил, – разъяснил он.
– А я хотела спросить, какого цвета ботфорты, – левая Юля наконец сняла с головы капюшон куртки.
Они засмеялись, наверное, потому что скоро их очередь на эвакуацию.
Так и случилось. Появился дознаватель с охранниками, они потыкали пальцами в девчонок, в ещё с десяток людей и ткнули пальцем в доктора. Эвакуируемые выстроились в цепочку между уставшими и злыми людьми, которые оставались ждать дальше. Многим из них ждать дальше было невыносимо. Ни пить, ни есть, ни разговаривать – только ждать.
Доктор стоял и смотрел на них, серолицых и сероглазых. Всё в зале для него стало серым. Наверное, от тусклого освещения и густой пыли. «Если нас продержат тут ещё минут пять, они нас съедят заживо», – думал он.
Наконец дали команду на движение. Он шёл, спотыкаясь о ноги людей и скомканные тканевые дорожки залов. Держал в руках девчачью сумку и решал, уйти ли в город с пистолетом и продолжить свою войну, или поехать с ними и узнать, что же всё-таки происходит. Узнать больше можно было только с этой стороны. И он решил ехать.