Готовясь задать вопрос, я уже привстал со стула, когда склонившаяся над своими бумагами Анабелла Ван Ротен неожиданно подняла взгляд на свидетельницу и спросила:
– Стэнли Рот никогда не говорил о том, что хотел убить свою жену?
Джули озабоченно помотала головой:
– Да, но не имел именно это в виду. Он вышел себя, был оскорблен. Он…
Ван Ротен резко одернула свидетельницу:
– Он говорил, что ударил ее, ударил свою жену, ударил Мэри Маргарет Флендерс, не правда ли?
Заставляя других действовать так, как считала нужным, Джули Эванс привыкла чувствовать себя комфортно. Кроме того, она привыкла к положению руководителя. Стэнли Рот мог ее прерывать, но это было совсем другое. Стэнли Рот – это… В любом случае Стэнли Рот не чересчур острая на язык прокурорша, которая ездит на подержанных машинах и покупает готовую одежду. Джули холодно посмотрела на Анабеллу Ван Ротен.
– Стэнли очень расстраивался из-за того случая, – ответила она.
Джули говорила медленнее, чем раньше. Словно решила, что Ван Ротен недостаточно сообразительна, чтобы следить за ее мыслью.
Мне показалось, что Ван Ротен тоже удивила попытка хорошо одетой особы утверждать собственное превосходство на процессе по делу об убийстве. Ван Ротен спросила, так же медленно расставляя слова:
– И после того как он сказал, что ударил жену, он признался в том, что хотел ее убить?
Джули не любила, когда ее прерывают, но насмешек она просто не выносила. Голубые глаза Джули Эванс потемнели от негодования.
– Мисс Эванс, – раздраженным тоном сказала Ван Ротен, – вас вызвали сюда повесткой. Не имеет значения, что вы не хотите здесь находиться или не хотите отвечать на те немногие вопросы, которые мне придется задать. Выбора нет. Если, конечно, не хотите оказаться в тюрьме за неуважение к суду. Да или нет?
– Да, – неохотно признала Джули, – но…
– Нет, мисс, Эванс, никаких «но». Он сделал такое заявление. Он говорил, что желал ее смерти. – Усмехнувшись, Ван Ротен сделала шаг к скамье присяжных. – Наконец, – выдохнула она, – вот ответ. – Развернувшись на следующем шаге, Ван Ротен обратилась к свидетельнице: – Вы работали у Стэнли Рота долгое время, не так ли?
– Да.
– Работали бок о бок?
– Да.
– Он вам доверял?
– Но я…
– Нет, мисс Эванс. Вы уже показали: обвиняемый рассказал вам, что ударил жену. Как вы показали, он также признался, что желал ее смерти. – Выдержав паузу, Ван Ротен развела руками, наглядно демонстрируя, что ответ ясен: – Он вам доверял.
– Что-то он рассказывал, что-то – нет.
Ван Ротен пожала плечами. Сложив руки на груди, она изучала носок выставленной вперед туфли.
– Среди того, что он рассказывал, было что-то про их ссоры из-за мужчин, с которыми она общалась?
– Что вы имеете в виду?
Ван Ротен моментально подняла голову, грозно повторив вопрос:
– Они ссорились или они не ссорились из-за ее встреч с другими мужчинами? Да или нет?
– Да, время от времени они ругались по этому поводу.
– Значит, будет неправильно сказать, будто Стэнли Рота совершенно не беспокоили возможные связи его жены с другими мужчинами? Так?
– Я не стала бы ничего утверждать, – холодно ответила Джули.
– Вы не стали бы ничего утверждать, – пробормотала Ван Ротен, насмешливо качая головой, и неожиданно резко выкрикнула: – Но они ссорились по этой причине? Разве не это вы только что засвидетельствовали?
– Я сказала, что они иногда ругались из-за ее встреч с другими мужчинами! Вы не спрашивали, беспокоило это его или нет.
Подняв обе руки, Ван Ротен с недоверием взглянула на свидетельницу:
– И эти ссоры, – прямо спросила она, – разве они не заканчивались рукоприкладством?
Невыносимо было видеть, как коварно Анабелла Ван Ротен обратила себе на пользу единственную из слабостей Джули Эванс. Джули все еще любила Стэнли Рота, и, думаю, ей не суждено было его разлюбить. Джули старалась не навредить или хотела помочь Роту наперекор самой себе. Теперь, оказавшись на пике этого желания, она должна была сносить оскорбления от вставшей перед ней женщины – той, что захотела осудить Стэнли Рота на смерть. Заметив победный блеск в глазах заместителя прокурора, Джули решила, что пришло время сказать.
– Да, доходило и до этого. Однажды Мэри Маргарет бросила в него пепельницей и попала в голову. Она могла его убить. Так могло случиться, попади она немного ниже, в висок. На рану наложили около десяти швов. Мистер Рот не стал вызывать полицию. Вероятно, следовало это сделать.
Закончив, Джули едва дышала. Скосив голубые глаза, она посмотрела на Рота, надеясь заметить одобрение в его глазах или увидеть любой жест, означавший, что она сделала правильно. Рот не отрывал глаз от своих рук. Джули мужественно перевела взгляд на Ван Ротен, которая стояла в молчаливом ожидании, возложив руку на убогий деревянный барьер, ограждавший скамью присяжных.
– Итак, Стэнли Рот ее ударил, – произнесла Ван Ротен, с ученым видом кивая головой. – И он желал ее смерти, а она до такой степени разозлилась, что бросила в него предметом, удар которого, судя по вашим словам, всего на дюйм или два не дотянул до смертельного. Мисс Эванс, скажите нам вот что: зная предысторию их столкновений, разве первой мыслью, пришедшей вам в голову после того, как вы услышали сообщение об убийстве, не была мысль о том, что убийцей Мэри Маргарет Флендерс стал ее муж, обвиняемый Стэнли Рот? – Чтобы перекрыть мой решительный протест, Ван Ротен пришлось выкрикнуть последние слова в полный голос.
– Ваша честь! Все, что свидетель думает или не думает, никак не связано с существом данного дела! Что хорошо знает госпожа Ван Ротен – ничуть не хуже, чем я!
– Протест поддержан! – громыхнул судья Хонигман, стараясь оказаться услышанным и одновременно успокаивая присутствующих.
– Мисс Эванс, кроме уже сказанного, случалось ли вам быть свидетельницей насилия со стороны обвиняемого?
Джули непонимающе взглянула на Ван Ротен.
– Вы были приглашены в дом Льюиса Гриффина в тот вечер, когда обвиняемый совершил нападение на своего компаньона Майкла Уирлинга?
– Ваша честь! – Я вскочил с места. – Обвиняемого уже допрашивали по поводу его нападения на Майкла Уирлинга. Предполагается, что мы должны выслушать контрдоводы.
– Госпожа Ван Ротен? – Хонигман вопросительно взглянул на заместителя прокурора округа.
– Ваша честь, представленное свидетельство имеет цель опровергнуть показания обвиняемого о характере его столкновения с мистером Уирлингом.
Хонигман погладил себя по подбородку – сперва один раз, затем другой.
– Очень хорошо, – сказал он, – я разрешаю, но исключительно для этой цели.
Ван Ротен посмотрела на Джули.
– Да, я была там.
– Мистер Рот был пьян?
– Он напился, да.
– Он бросил в мистера Уирлинга стул, не так ли?
– Он не причинил ему вреда.
– Мистер Уирлинг сумел пригнуться, так что стул пролетел над его головой и разбил стекло. Правильно?
– Да, стекло было разбито стулом.
– После этого, схватив со стола бутылку, мистер Рот поднял ее, готовясь нанести мистеру Уирлингу удар. Правильно?
Джули упорно стояла на своем:
– Я такого не видела.
– Вы упали на пол?
– Не уверена. Помню только, что закрыла лицо руками, опасаясь битого стекла.
– Но вы видели то, что случилось потом, не так ли?
– Что вы имеете в виду?
– Вы видели, что было дальше? Вы видели, кто не позволил мистеру Роту нанести мистеру Уирлингу удар той самой бутылкой?
Джули пыталась настоять на своем:
– Стэнли никогда бы его не ударил. Он никогда не…
– Вы видели, как это случилось, – мрачно глядя на нее, напирала Ван Ротен. – Вы видели мистера Антонелли, адвоката Стэнли Рота. Видели, как мистер Антонелли сидел на своем месте и как он бросился через стол, повалив мистера Рота на пол. Разве нет? Ведь мистер Антонелли спас Майклу Уирлингу жизнь, не так ли?