Я схватился за другой телефон.
– Патрик?
– Слушаю вас, друг мой.
– Скажите, как оплачивается ложный вызов?
– В размере семидесяти пяти процентов от договорной суммы.
– Согласен, – вздохнул я. – А скажите, у вас в команде случайно нет хирурга?
– А как же, – прозвучало в ответ.
Я понял, что еще не все потеряно.
– Хороший хирург? – уточнил я.
– Как-то неудобно хвалить самого себя, – признался сердечный друг Патрик. – Некоторый опыт я имею.
– Отлично! – обрадовался я. – Жду вас по адресу… Когда сможете приехать?
– Минут через двадцать.
– Жду.
Бульдожка тихо застонала.
– Все будет хорошо, – с гораздо большей уверенностью заявил я. – Сейчас тебя подлатают, и мы поедем домой.
– Вместе?
– Вместе. Куда же я теперь без тебя?
– Хреновый получился вечер, – пожаловалась она. – Каблук еще, ко всему прочему, сломала…
– Ерунда. Главное – оба живы. А туфли еще купим. Какие угодно, самые лучшие. Согласна?
Бульдожка ничего мне на это не ответила, потому что опять отключилась.
Глава 10
– После всего, что между нами было, ты обязан на мне жениться, – заявила девушка.
– Вернее, удочерить тебя.
Друг Патрик с лихвой отработал каждую вложенную в него еврокопейку. Сделал все как надо: извлек пулю, промыл и обработал рану, зашил, обработал вторую и оставил запас лекарств. А через два дня от него прибыл человек со всем необходимым. Так что мне не пришлось светиться, скупая по аптекам перевязочный материал и пытаясь прибрести за хорошие деньги то, что продается исключительно по рецептам.
– Удочерить? – удивилась Бульдожка.
– Именно.
Все прошедшие дни я вился вокруг нее, как кокосовая пчелка вокруг пальмы. Менял подгузники, обмывал, кормил с ложечки, заставлял принимать по часам лекарства и даже ставил уколы – словом, ухаживал за ней, как мамаша за любимым дитятей.
– Просьбы, пожелания? – Я вытер ей рот и убрал салфетку с груди.
– Стакан водки – желательно паленой – и сигарету.
– Зачем паленой?
– Чтобы стало еще хреновее.
– С чего такая грусть?
– Следы останутся на таком молодом и красивом теле, – пожаловалась Бульдожка.
– Ерунда, – отмахнулся я. – Врачи у нас прекрасные, очень скоро твои шрамы если и можно будет разглядеть, то только в электронный микроскоп. И то вряд ли.
– Как у тебя на груди? – ехидно спросила она.
– Его я заработал еще до того, как попал в контору.
Почти двадцать лет назад, на афганской войне, где я был обычным пушечным мясом. Таким, как я, пластические хирурги не полагались. Да и обычные далеко не всегда.
– Может, поспишь?
Бульдожка осторожно покачала забинтованной головой. Приложилась об камушек, когда падала. В результате много потерянной крови и минимум реального ущерба.
– На неделю вперед отоспалась.
– Не грусти, скоро встанешь на ноги, и мы поедем домой.
– Вместе?
– Уже ведь обсуждали. Конечно, вместе.
– За «звездюлями». – Бульдожка употребила другое слово, аналогичное по смыслу, но более, по ее мнению, подходящее.
– Почему за ними?
– Как это почему? Задание-то провалено! – Она еле слышно вздохнула. – Первое мое задание, кстати. Обидно, черт.
– Кто тебе сказал, что оно провалено?
Я налил в чашку кофе и глянул на нее. Девушка еле заметно покачала головой.
– Как хочешь.
– Я не поняла, – она приподняла бровь. – Клиент ведь никуда не пропал, он просто убит.
– А, вот ты о чем. – Я добавил в чашку сахару. – «Звездюлей» на Родине не ожидается, хотя и орденов с медалями тоже не будет. Виновные, уверен, уже известны. И это точно не мы. В смысле, не Россия.
– А кто же тогда?
Глава 11
– Как кто? Те, кто на вас напал.
Я, со своей стороны, сделал кое-что, чтобы придать картине битвы у озера должное правдоподобие: выкинул в воду «пушку» толстяка-охранника и вложил ему в руку собственный «ствол», а из пистолета его молодого напарника вогнал по пуле в тех нападавших, которые еще подавали признаки жизни. Пусть теперь полиция разбирается. Хотя, уверен, не будет никакого расследования.
– Кто же это был? – не унималась Бульдожка.
– Есть, знаешь ли, на Ближнем Востоке одно маленькое, но очень обидчивое государство. Настолько обидчивое, что немедленно высылает ответочку, ежели кто сотворит ему каку. И плевать там хотели на всю мировую общественность и права человеков. Хотелось бы, чтобы и мы так поступали, хотя бы изредка.