Сейчас Джули вспоминала прошлое, но уже не могла представить себя в подобной ситуации. Память услужливо подсовывала картинку, но молодая женщина не видела себя участницей тех сцен. Они были настолько несовместимы с ее теперешней жизнью, что казались кошмарным сном, который привиделся кому-то другому.
— «В постели с врагом»,[20] — тихо сказала Джули. — Это название фильма, который я не могла вспомнить. — На стекло падали новые капли — их становилось все больше. — Однажды я вернулась домой и застала Генри с девкой, одной из этих немытых лахудр, которыми он себя окружил, чтобы укрепить веру в собственный талант. Похоже, она оказалась более понимающей музой, чем я. Естественно, он говорил, что ни в чем не виноват. Если бы я лучше понимала его, ничего не требовала, не критиковала… — Она на минуту замолчала и все-таки закончила: — Ну, ты все понял. Это я была виновата в том, что он алкоголик, бабник и неудачник. Я стала возражать, и тут он меня ударил.
Краем глаза Джули отметила, что руки Дерека сжались в кулаки.
— Это случилось только один раз, — сказала она, — но мне вполне хватило. Я позвонила в полицию, и его арестовали. Потом я отказалась от обвинений и подала на развод. Генри никак не мог поверить, что я могу его бросить. Он ужасно раскаивался и умолял меня вернуться. Говорил, что будет работать, никогда больше не изменит мне, бросит пить. — Джули вздохнула. — Не буду утомлять вас подробностями, мистер Митчелл. Если захотите их узнать, прикажите своему сотруднику копать глубже. В общем, я тогда попала в сложную ситуацию и не знала, что мне делать.
— И тут появился Пол Уиллер.
— Да, — Джули повернулась к Дереку. — Он вытащил меня из болота, в которое превратилась моя жизнь, и поставил на твёрдую почву. Что ты еще хочешь знать?
Молодая женщина ожидала, что Митчелл снова станет расспрашивать о замужестве или о Поле, но адвокат ее удивил:
— За что ты так сильно ненавидишь Крейгтона Уиллера?
— Ты ведь его видел. Зачем тогда спрашивать? Тебе он понравился?
— Это не имеет значения.
— Для меня имеет.
— Почему ты так уверена, что это он проник в твой дом?
— Почему ты так уверен, что он этого не делал?
— Ничего подобного. Я этого не знаю, а ты в этом убеждена. Почему?
Джули сложила руки на груди, прислонилась спиной к дверце машины и с интересом посмотрела на Дерека:
— Я полагала, что адвокаты не задают вопросов, на которые сами не знают ответа.
— При перекрестном допросе задают.
— Наш разговор напоминает перекрестный допрос.
— В самом деле?
— Да.
Митчелл не собирался отступать:
— Ты возненавидела Крейгтона с первой же встречи?
— Да, но Пол мне о нем рассказывал и раньше. Я была готова невзлюбить его, и Крейгтон в полной мере оправдал мои ожидания.
— А не было какого-нибудь эпизода или события, которое бы настроило тебя против него?
Джули склонила голову набок:
— Что это за вопрос, мистер Митчелл? Тот, на который ты уже знаешь ответ? Или не знаешь?
— Простое любопытство.
— Не верю.
— Да что ты? Ну надо же! — Дерек усмехнулся и сказал нарочито плачущим голосом: — Ведь у меня такая честная улыбка!
— Мне жаль тебя разочаровывать, но твою усмешку можно назвать как угодно, только не честной улыбкой. Это гримаса карточного шулера с четырьмя тузами в рукаве.
— Мне доводилось слышать о себе и не такое, — хмыкнул Митчелл, немного подождал и добавил: — Еще один вопрос — последний. Ты носишь черное, потому что в трауре?
Внезапная смена темы застала Джули врасплох. Дерек это заметил и немедленно воспользовался ее замешательством:
— При каждой нашей встрече ты была в черном. В самолете — черный костюм. Кроме блузки. Она была цвета слоновой кости. С перламутровыми пуговицами. Такие маленькие, круглые перламутровые пуговицы.
Джули вспомнила, как торопливо он эти пуговицы расстегивал, и густо покраснела.
— У себя в галерее — черное платье. И сегодня опять черное. — Его глаза переместились с глубокого выреза на подол и назад. — Облегающее, очень сексуальное, но все-таки черное. Это из-за Уиллера?
— Просто мне нравится черный цвет.
— Ты его хорошо носишь. И сегодня выделялась среди этого многоцветья.
— К примеру, на фоне изумрудного платья, — она поколебалась, но сказала: — Кстати, женщина очаровательна.
— Да.
— Она знала, что ты поедешь ко мне после того, как проводишь ее?
— Нет.
Секунды уплывали, и атмосфера в машине изменилась. Что-то сдвинулось или, наоборот, застыло. Вдруг сразу стало душно.
— Мне пора, — Джули потянулась к ручке дверцы и замерла. Дождь усилился. Швейцар гостиницы, расположенной через дорогу, спрятался в холле. — Я слышала об этом отеле, но никогда здесь не бывала. На тенте можно было разглядеть логотип — две золотые переплетенные буквы, К и X. «Кухер-хаус» — так когда-то называлось заведение, возведенное в начале XX века. Несколько лет назад его перестроили в эксклюзивный роскошный отель, пребывание в котором могли позволить себе только владельцы платиновых кредитных карт.
— Там очень уютно, — сказал Дерек. — Отель небольшой, но элегантный, и обслуживание на высшем уровне. Я рекомендую его своим клиентам, которые приезжают из других городов.
За ослепительной молнией последовал оглушительный раскат грома. Они смотрели, как гроза набирает силу, и слушали стук дождевых капель по крыше машины. Несколько минут оба молчали. Окна начали запотевать. Наконец Дерек спросил:
— Ты узнала человека на фотографии?
— Того, из холла в «Молтри»? Нет. Даже на последнем комплекте фотографий.
— Есть еще комплект? Я видел только один.
— Этот парень еще нашелся на пленке, снятой за два дня до того, как убили Пола, — Джули рассказала, что сегодня утром Сэнфорд и Кимбалл приносили фотографии в галерею. — Один из снимков относительно четкий, но я все равно его не узнала. Дуг и Шэрон тоже.
— А также Крейгтон…
— Ты в это веришь?
— Я сам показывал ему снимок и следил за его мимикой. Ждал реакции — я в этом деле специалист. Он никак не отреагировал.
— Ну разумеется! Крейгтон ведь знал, что ты за ним наблюдаешь. Разве не ясно? Он играет разные роли. Он…
Джули заставила себя остановиться. В данный момент Митчелл был адвокатом Крейгтона Уиллера. Он, наверное, думает, что ее обвинения в адрес племянника Пола вызваны всего лишь острой неприязнью к нему, иначе зачем Дереку ее об этом спрашивать?
— В вечерних новостях фотографию этого человека должны были показать все телевизионные каналы.
— Может быть, кто-нибудь его узнает.
— Может быть. А тем временем у полиции появилась новая версия.
— Какая именно?
— Что это я подставила Пола, чтобы его убили в лифте. — Дерек промолчал, и она спросила: — Ты язык проглотил?
— Да, потерял дар речи. Такого поворота я не ожидал.
— Я тоже.
— Откуда взялась эта идея?
Джули рассказала, как она не сразу выполнила требование преступника встать на колени.
— Раз я немедленно не рухнула на пол, значит, первая в списке подозреваемых.
— А почему ты не рухнула?
— Я пыталась разглядеть под маской Крейгтона.
— Это был не он.
— Сколько раз я это уже слышала?
Они опять замолчали. Тишина в машине подчеркивала, насколько сильно разбушевалась гроза. Наконец Митчелл спросил:
— Когда я получу свою картину?
— Ее доставят завтра. Знаешь, она совсем не стоит того, что ты заплатил.
— Это капиталовложение.
— Ты можешь и не дождаться, когда полотно окупится.
Он вовсе не выглядел расстроенным:
— Деньги пойдут на доброе дело. Кроме того, я хотел купить эту картину.
— Независимо от мнения своей дамы?