— И вы не хотите никак с этим бороться? — спросил с интересом старик.
— В этом не будем смысла, если я прямо сейчас сдохну в этой дыре, — с нотками злобы ответил подросток. — Мне самому не хочется прибегать к подобному, но без этого я просто умру и ничего не добьюсь: Мэй пострадает, Все За Одного останется жив и я ничем не запомнюсь. Меня запомнят лишь озлобленным и никчёмным подростком, который ничего не добился. Я не хочу этого, Альфред. Меня должны запомнить… как величайшего злодея.
— Но зачем вам это?
В ответ на это Син ухмыльнулся. Он уже не в первый раз слышит этот вопрос.
— Потому что героем мне уже не стать. Но я могу стать таким злодеем, которого запомнят на долгие времена. Лишь мне под силу стать злом, которое сможет уничтожить другое в лице Все За Одного. Лишь большее зло…
— Способно уничтожить себе подобное, — договорил старик, вспомнив, что именно так и говорил Кенджи раньше. — Я понял вас, молодой Господин. Позвольте же помочь вам в этом, — произнёс он, вытаскивая шприц с зелёной жидкостью внутри. — Благодаря Клаусу учёным удалось создать то, что раньше пытались создать при помощи вас и ваших друзей.
— «Буйство причуды», — слабым голосом произнёс Син название проекта, из-за которого погибло большое количество детей. — Есть ли что-то, что я должен знать перед тем, как ты мне это вколешь?
Лицо Альфреда медленно изменилось. Мгновенно исчезли следы дружелюбной и утешительной улыбки, уступив место тяжёлой и угрюмой маске. Взгляд старика потемнел, а морщины на лбу углубились, словно его мысли провалились в глубину тьмы. Он обрушил на Сина взгляд, в котором было что-то большее, чем просто печаль. Там была тень подавленности, что-то, что могло бы напугать даже самых стойких людей.
— Есть одна вещь, которую вам следует знать, — голос Альфреда стал холодным и бесстрастным. — В детстве на вас уже применяли эту сыворотку. Во время её действия ваши тело и причуда стали в несколько раз сильнее, и благодаря этому вам удалось полностью уничтожить тот комплекс вместе со всеми теми, кто там был, — припомнил парню тот эпизод жизни он. — Вы помните, что было с вами после этого?
— Отец заблокировал мне воспоминания о том периоде, — ответил Айкава. — Лишь недавно во сне мне явилось воспоминание из детства. В нём я разговаривал с каким-то беспричудным мальчиком, и при этом я говорил ему, что я тоже беспричудный.
— Так и было, — удивил Сина Альфред. — После применения этой сыворотки ваша причуда истощилась на долгое время из-за применения большого количества её сил и возможностей. В тот момент, когда вы её активировали, вы уничтожили все лимиты и использовали её во всю. Истощение – последствия этого действия.
— Получается, что после применения этой сыворотки моя причуда вновь заблокируется? — решил уточнить подросток. — Если так, то нет проблем. Как мне кажется, это достойная плата за такую силу.
— Есть один нюанс, — подметил старик. — Такие последствия характерны только для первого применения «Буйства причуды». После второго применения последствия будут иными.
— Какими же?
— Боюсь, что вы можете полностью потерять свою причуду. Она попросту… разрушится и исчезнет из вашего тела.
Син замер на мгновение, глаза его расширились от удивления и шока. Его лицо побледнело, а дыхание замерло, как будто он не мог поверить в услышанное. Тот факт, что его причуда могла исчезнуть навсегда, был ударом ниже пояса. Внутренний конфликт и страх отразились в его взгляде, но затем эти эмоции начали исчезать, уступая место холодному, расчетливому спокойствию.
В тот самый момент, когда он собирался ответить старику, тот начал говорить сам, что означало, что он ещё не закончил свою речь.
— Но это не самое страшное, что с вами может произойти, — мрачно произнёс он. — Есть ещё кое-что, что вы должны знать.
— Что же?
Альфред опустил взгляд, как будто тяжесть слов, которые ему предстояло произнести, была слишком велика, чтобы смотреть прямо в глаза Сину. Глубокий вздох вырвался из его груди, словно он пытался собрать все силы, чтобы произнести то, что нужно.
— Ваше тело… может не выдержать, — признался он. — Сыворотка действует не только на причуду, но и на само тело. Неподготовленного человека просто разорвёт от того огромного количества мощи, что она даст, но не вас, ведь вас готовили к этому с самого детства. Ваше тело готово к применению «Буйства», но всё же существует негативный сценарий, — в этот самый момент он посмотрел парню в глаза. — Из-за сильного давления, что будет оказываться на ваше тело, оно начнёт меняться. Организм попытается подстроиться под новые реалии, но его усилий может не хватить. Тогда клетки вашего тела начнут медленно стареть и рассыпаться, что в конце приведёт к одному единственному результату, — после этого последовала небольшая пауза, но прямо за ней было озвучено то, чего так боялся старик, — смерть.
Син замер на месте, глаза его расширились от неожиданности. Понимание того, что его причуда может исчезнуть навсегда, ударило сильно, но вскоре на его лице отразилось нечто другое — спокойствие, словно всё это было частью плана, который он уже принял.
Он медленно отвёл взгляд, обдумывая слова Альфреда. Его лицо оставалось спокойным, хотя в глубине глаз сверкала тонкая искорка осознания. Это было похоже на признание давно известного факта, а не на шок от нового откровения.
— Значит, это путь в один конец, да? — ухмыльнулся Айкава и издал слабый смешок. — Что же, вполне очевидный конец для злодея.
Он качнул головой, словно прощаясь с мыслью о том, что его ждёт. В его голосе не было ни страха, ни сожаления — только тихое принятие ситуации.
— Ну-с, если это действительно может стать моим последним танцем, то я хочу станцевать его от всей души, — улыбнулся юный злодей. — Пусть это будет моим самым ярким представлением, после которого будет не стыдно уйти за кулисы.
Альфред улыбнулся от таких слов, но его улыбка была полностью пропитана грустью. Он чувствовал, что это – последний разговор между ними. Подросток собирался уйти навсегда, и старик не был способен его остановить.
Ему бы хотелось помешать этому, хотелось просто разбить этот шприц с сывороткой и увести парня в место, где его никто и никогда не достанет, но он не мог противиться его воле – несмотря ни на что, он уважал выбор юного Господина.
Поэтому ему только и оставалось, что лишь кивнуть и с улыбкой на лице принять решение парня. Он поможет ему пройти этот путь до конца – до самой последней минуты, до самого последнего вздоха.
— Как скажете, — смиренно ответил Альфред, готовя шприц к применению. — Надерите зад этому ублюдку и всем тем, кто посмеет встать у вас на пути.
— Обязательно, — ухмыльнулся подросток.
Альфред, увидев решимость в глазах Сина, глубоко вздохнул и, словно готовясь к самому важному событию всей своей жизни, начал действовать. Он аккуратно снял с парня куртку, обращаясь с ней с осторожностью, будто это был не просто предмет одежды, а часть его души. Вещь, что когда-то принадлежала его близкому человеку, была отложена в сторону, как символ прощания с прошлым, лишняя ноша на этом завершающем пути.
В сторону также был убран и шарф, который Айкава решил надеть на это сражение. Было видно, как парень с трудом расстаётся с ним, но это нужно было сделать, чтобы вколоть ему нужный препарат. Он ещё успеет поносить его на своей шее. По крайней мере, так думал Альфред, кладя его рядом с курткой.
Старик, несмотря на свою внутреннюю скорбь, действовал с исключительной точностью. Его руки, несмотря на дрожь, вызванную эмоциями, двигались уверенно. Он взял шприц, сосредоточив своё внимание на последнем шаге, и, сделав глубокий вдох, приблизился к юному злодею. Сначала игла коснулась кожи, затем медленно вошла в шею парня, оставляя лёгкое покалывание, которое свидетельствовало о начале конца.
Сыворотка начала проникать в кровь Айкавы. Альфред внимательно следил за тем, как содержимое шприца исчезает, и в этот момент его лицо было наполнено глубоким сожалением и печалью. Глубоко в своей душе он не желал этого, хотел препятствовать, но он должен был это принять.