Не дожидаясь, пока Шигараки успеет опомниться, Айкава стремительно поднял щит с земли и с невероятной силой нанес удар тыльной стороной по серпам, торчащим из головы противника. Лезвия, под действием мощного удара, углубились еще дальше, проникая глубже в череп, что вызвало очередной болезненный вопль от седоволосого. Затем, убедившись, что всё готово для последнего штриха, юный злодей вернул катану в руки и совершил точный и беспощадный взмах, разрубив тело врага на две ровные половинки.
— Прочувствуй же мою мотивацию сполна! — воскликнул Син и присел на одно колено, медленно возвращая катану в ножны.
Лезвие скользило по внутренним стенкам ножен, пока не достигло конца, и затем последовал характерный щелчок, когда катана оказалась полностью закрыта. В этот момент верхняя половина тела Шигараки не удержалась и, лишенная опоры, медленно съехала с нижней части, неестественно перекрутившись, прежде чем с глухим ударом упасть на землю.
— Дежавю, — слегка улыбнулся Айкава и обернулся, чтобы посмотреть на противника. — К слову, меня сегодня тоже пытались располови… — договорить он не успел, так как тут же в него успешно попала атака седоволосого.
Несколько черных щупалец молниеносно пронзили грудь Сина, легко и изящно пройдя сквозь его плоть. В ту же секунду невидимая энергетическая волна, выпущенная Шигараки, разорвала воздух, и, словно удар невероятно сильного чудовища, уничтожила всю правую половину тела подростка, оставив вместо неё безжизненную пустоту.
— Какого… — попытался произнести он, но тут же получил сильный удар по челюсти от успевшего полностью восстановиться седоволосого, после чего отправился в непродолжительный полёт в сторону.
Приземление вышло жёстким. Юный злодей мог бы попытаться как-нибудь затормозить, чтобы уменьшить неприятный урон, но отсутствие руки и большей части тела помешало этому, потому ему пришлось по пути собирать все камни и грязь лицом.
Когда ему удалось полностью остановиться, он тут же запустил процесс восстановления тела. Раньше для него эта возможность была закрыта, потому что данная способность требовала невероятной концентрации и запаса сил, чего у него не было, а вот сейчас этого хоть отбавляй — и всё благодаря сыворотке, что давала ему неизмеримую силу, но при этом и разрушала его тело всё больше и больше с каждой минутой.
— Я думал, ты уже понял, что меня просто так не убить, — сказал Шигараки, медленно направляясь к противнику. — Ни уничтоженное сердце, ни отсечённая голова, ни сколько бы боли ты мне не нанёс — всё это больше не сможет навредить мне, ведь любая моя рана заживает за пару мгновений. Был лишь один слабый момент — моя душа. Изуку пытался её уничтожить, даже пожертвовал ради этого своей причудой, надеясь победить меня изнутри. Но, как видишь, у него ничего не вышло, — издал смешок он. — Сначала я своими руками забрал часть его сил, а позже он отдал мне всё остальное сам. Теперь я полностью… непобедим.
Син старался в быстром темпе обрабатывать всю получаемую информацию. Картина для него складывалась плачевная: неуязвимый враг с большим запасом сил и выносливости, отсутствие хоть какой-либо помощи и собственное разваливающееся тело. Лучше просто и не придумаешь.
Но кое-что для себя он всё-таки приметил. Возможно, Томура и не подумал, что его слова могут сыграть против него же. Всего лишь одна любопытная деталь в одну секунду помогла его противнику придумать план, что должен был привести его к победе. Осталось лишь сделать всё, чтобы он сработал.
— Что будешь делать с этим? Будешь продолжать бороться или же сдашься? Стоит ли продолжать сражаться, зная, что тебе не победить? — Томура пытался сломить своего противника морально, чтобы тот смог полностью прочувствовать собственную беспомощность, смог осознать её, принять и опустить руки, ожидая момента собственной кончины.
— А мы действительно очень похожи, — ухмыльнулся Айкава и, практически полностью восстановившись, со стоном поднялся на ноги. — Столько пафоса из-за капельки могущества и превосходства. Как будто в зеркало смотрю.
Шигараки приостановился, с легким прищуром глядя на Айкаву. В его глазах плескалась едва заметная тень раздражения — как будто уязвленное самолюбие подстегивало его натуру. Он не привык, чтобы кто-то, стоя на грани поражения, позволял себе такую дерзость по отношению к нему.
— В зеркало, говоришь? — с усмешкой повторил Шигараки. — Ты и я... Мы не стоим на одной ступени. Я — бог, Син! Символ страха! Ужас, который создали все эти люди, которых пытались защитить герои! Это они сделали меня таким, за что и поплатились! Я... новый символ этого мира — разрушенного мира! А ты... всего лишь ничтожное насекомое, которое возомнило себя большим, чем оно есть на самом деле.
В ответ на это Айкава лишь громко рассмеялся, не отводя взгляда от глаз противника, что сильно раздражало последнего.
— Говорю же — зеркало, — убедился в достоверности своего мнения он. — Знаешь, вся эта тирада... она действительно звучит знакомо. Словно ты пытаешься убедить в этом не меня, а себя, и чем больше и усерднее ты это делаешь, тем меньше веришь в собственные силы, в собственное превосходство. В собственную победу, — в этот момент он стал серьёзнее. — Непобедимость — вещь временная. Это правило знают все, кто хоть раз был на вершине. Ты можешь быть сильнее всех в этом мире, но в нём всё равно найдётся тот, кто сможет тебя победить. И на своём опыте я могу тебе сказать, Томура, что прямо сейчас ты находишься в шаге от поражения. Знаешь, почему?
— Удиви меня, — угрожающим тоном произнёс Шигараки.
— Тот, кому не за что бороться, никогда не сможет победить того, кому есть что защищать и за что бороться. Какой бы силой ты ни обладал, без цели и мотивации тебе не победить. Одним желанием отомстить не победить, — ответил Син, после чего убедился, что его тело полностью восстановилось и готово к бою.
Седоволосый хищно оскалился, выслушав последние слова Айкавы. Его пальцы сжались в кулаки, а вокруг них начала пульсировать тёмная энергия.
— Цель? Мотивация? — медленно, с насмешкой проговорил он, шагая к Сину, вокруг которого снова начали появляться зловещие черные щупальца. — Что за бред? Неужели ты успел настолько отупеть за то время, что мы не виделись? Как это вообще связано с текущей ситуацией? АУ! Очнись! Ты уже проиграл! Мне осталось лишь нанести последний штрих и прикончить тебя!
Он резко остановился перед соперником, глядя на него сверху вниз, словно на ничтожество.
— Ты стал очередным дурачком, желающим спасти этот мир, Син. Ты цепляешься за слабую надежду, что, если продолжишь сражаться, победишь. Но правда в том, что никто тебя не вспомнит, никто не скажет «спасибо», — голос Шигараки стал низким и хриплым. — Все будут помнить тебя, как того монстра, как то чудовище, что на их глазах казнило всеми любимого Всемогущего. Когда кто-то вдруг произнесёт твоё имя, все резко вспомнят лишь разрушения, что ты устроил, а другие вспомнят своих родственников и друзей, жизни которых ты отнял. Так что же ты пытаешься защитить? За что ты сражаешься?
Айкава ухмыльнулся. Ответ на этот вопрос для него был совершенно простым.
— Один мой покойный друг когда-то мечтал увидеть меня героем, когда мы вырастем, — произнёс он с лёгкой улыбкой сквозь боль и усталость. — Но, как видишь, судьба сложилась иначе. Зато я могу надрать тебе задницу и стать величайшим злодеем в истории не только Японии, но и всего мира. И только мне под силу стать тьмой, что сможет поглотить всю остальную тьму.
Он поднял взгляд на Шигараки, и в его глазах заплясала тёмная искра, будто что-то внутри него окончательно сломалось, но вместо слабости это дало ему новое, разрушительное стремление. Энергия вокруг его кулаков сменила цвет с фиолетового на красный, а вокруг его тела начали танцевать чёрные и алые молнии.
— И знаешь, что самое приятное? — Син оскалился. — Я этого уже почти добился.
В тот же момент Лидер Лиги злодеев почувствовал, как вокруг него появляются десятки невидимых пространств, которых с каждой секундой становилось всё больше и больше. Они не были широкими или объёмными, но их было очень много, и это заставило его насторожиться.