Этим тут же решил воспользоваться седоволосый, заполнив большую часть поля битвы разными субстанциями, для создания которых было использовано множество причуд. Со стороны они выглядели очень зловеще — словно неудавшиеся химеры, над которыми очень долго экспериментировали.
В следующую секунду все они отправились прямо в Сина и Изуку. Последний попытался отпрыгнуть, но тело всё ещё было скованно после последней атаки врага, из-за чего он остался на месте и приготовился принимать своим телом атаку.
И снова хлопок.
Мидория оказался на месте, на котором секундой ранее стоял Син, а он сам принял на себя удар Шигараки. По крайней мере, так должно быть по логике. На деле же о результате атаки было рано говорить — обзору мешала поднявшаяся с земли пыль.
— Минус один! — произнёс довольный Томура.
Изуку наконец смог двинуться, почувствовав, как контроль над телом вернулся к нему. Но вместе с этим движением не пришло облегчение, а наоборот — глухая, страшная тяжесть придавила его грудь. Всё вокруг застыло, словно реальность сама затаила дыхание, ожидая развязки. Пыль, поднятая ударом, заслоняла ему обзор, не давая увидеть друга, и сердце с каждой секундой сжималось всё сильнее.
Син... Он мог погибнуть.
Но в эту же секунду все химеры на поле битвы взревели от внезапной боли и агонии, после чего стали рассыпаться и валиться с ног, если их так можно назвать, конечно. Такое неслабо поразило Томуру.
— YOU CANNOT KILL ME! — донёсся крик прямиком из облака пыли, который цитировал строчку песни из одного знаменитого ранее слэшера.
Туман быстро развеялся, после чего стало видно Айкаву, который, сложив особую печать у своей груди, стоял на месте и смотрел прямо на своего врага. Из его лба, глаз, носа и ушей лилась кровь, но при этом на лице сияла самодовольная ухмылка.
— Да сдохни ты уже! — прокричал Шигараки и попытался вновь использовать свои причуды.
Но тут же его глаза расширились.
Ни одна причуда не последовала его приказу.
Тут же он заметил, что кровь из глаз и всего тела длинноволосого подростка начала бежать ещё сильнее. Осознание до него дошло быстро — его причуды блокировались.
— Пока ты на моей сцене, я буду решать, какой реквизит тебе использовать, — хриплым голосом произнёс Син, пытаясь сдержать крики от боли, что с каждой секундой становилась всё сильнее и сильнее. — Мидория!
Шигараки в панике обернулся, после чего увидел Изуку в нескольких метрах от себя, которого теперь ничто не сдерживало. Его зелёные волосы развевались, будто пламя, глаза горели решимостью, а вокруг кулака уже зажигалась яркая вспышка энергии. Он готовил для злодея особый удар.
— Чёрт! — произнёс Томура и попытался выставить перед собой хоть какую-то защиту, но Син успешно заблокировал ему эту возможность.
— Детройтский крушитель! — крикнул герой, нанося один из самых мощных своих ударов прямо в голову врага.
Воздушная волна от удара разнесла пыль и обломки во все стороны, заставив землю содрогнуться. Треск рвущейся материи и грохот разрушения были оглушительными, словно сама реальность не выдержала такой силы.
Лидер Лиги Злодеев отлетел назад и с грохотом приземлился на землю. От его головы не осталось практически ничего — лишь кровь и мясо. Ужасное зрелище, от которого даже Айкаве стало слегка не по себе.
Пыль постепенно оседала, и тишина, наступившая после удара, казалась почти неестественной. Изуку тяжело дышал, его сердце колотилось от адреналина. Он смотрел на то, что осталось от Шигараки, чувствуя, как облегчение медленно овладевает его сознанием. Айкава же стоял в стороне и тяжело дышал, пытаясь прийти в себя после использования столь мощного свойства своей причуды.
— Он… умер? — хрипло спросил Син.
Мидория кивнул, пытаясь привести дыхание в норму.
— Это конец, — выдохнул он, не веря, что всё закончилось.
Изуку хотел было облегчённо вздохнуть, но тут... что-то изменилось.
Мир словно сжался, а воздух стал тяжёлым и удушающим. Молодой герой почувствовал, как его сердце забилось в бешеном ритме. Он вдруг понял, что эта угроза ещё не исчезла.
Тело Шигараки, которое должно было быть уже мёртвым, начало двигаться. Сначала слегка дёрнулись пальцы, затем — ноги. Всё происходило медленно, словно из кошмара. Мясо и кровь, которые минутой ранее разлетелись по всему полю битвы, начали собираться обратно, восстанавливаясь с ужасающей скоростью. Мускулы и кости, казавшиеся разорванными в клочья, вновь стали соединяться, обволакиваясь новой плотью.
— Это… невозможно, — с ужасом произнёс он и тут же невольно отступил назад, не веря в происходящее.
Тело Шигараки буквально перерождалось на глазах. Кровь и плоть собирались обратно, как глиняная фигура, восстанавливающая свою форму. Из разорванной кожи и мяса стали вырастать новые ткани, череп вновь обретал форму. Пальцы Томуры дрогнули, и он с лёгкостью поднялся на ноги, будто с ним ничего и не происходило.
— Та-дам! — с издевающейся ухмылкой произнёс он, разведя руки в стороны. — А вот и я!
Айкава, казалось, вовсе не был удивлён такому повороту событий. Он уже немало дерьма успел повидать за свою короткую жизнь, так что и это событие не заставило его впасть в шок. Скорее, он почувствовал лёгкое разочарование, что всё нельзя закончить так просто.
— Я всегда возвращаюсь! — с улыбкой на устах произнёс седоволосый и начал смеяться во весь голос.
Мидория застыл, как будто время само остановилось, и он был единственным свидетелем этого ужасающего зрелища. Шигараки... смог выжить и полностью восстановиться. Как это возможно? Все, что они сделали... все, что они вложили в этот бой, казалось бессмысленным в этот момент. Каждая капля пота, каждая рана — всего этого оказалось недостаточно.
Он не мог отвести взгляд от этого кошмара. Его тело отказывалось двигаться, словно кто-то связал его по рукам и ногам невидимыми цепями. Каждая клетка его существа кричала в панике, но мозг отказывался принимать происходящее.
— Только посмотри на своё лицо, — продолжал смеяться враг. — Кажется, кто-то сломался! Несите нового героя!
Но внезапно Шигараки перестал смеяться. Его лицо исказилось от боли. Всё произошло неожиданно: его тело начало дёргаться, словно его атаковало что-то изнутри. Его ноги подкосились, после чего он рухнул на колени. Из его глаз, носа и ушей медленно начали струиться кровавые ручейки.
— Что…? — успел только произнести Томура, прежде чем его тело бессильно упало на землю.
Кожа на его лице и руках начала бледнеть и темнеть одновременно, сосуды буквально лопались, словно старое стекло под высоким давлением. Кровь, как тёмная река, начала сочиться наружу, покрывая землю алыми пятнами. Седоволосый пытался поднять руки и опереться ими об землю, чтобы встать, но его тело уже переставало его слушаться. Он сдавленно закашлялся, а затем начал биться в конвульсиях.
Изуку замер, пытаясь понять, что происходит.
— Что с ним…? — прошептал он, не веря своим глазам.
И лишь случайный взгляд на Сина смог прояснить ситуацию, и картина выглядела поистине жутко, отчего тело подростка аж передёрнуло.
Тот стоял неподвижно, полностью залитый кровью, и злобно ухмылялся. Его лицо, покрытое алыми пятнами, придавало ему вид настоящего монстра, какого-то древнего демона, наслаждающегося своим триумфом.
Его ухмылка становилась всё шире и шире с каждой секундой, отражая безграничное удовлетворение от происходящего. Его глаза, сверкающие под каплями крови, светились холодной радостью, как будто он знал нечто, что никто другой понять не мог. Это не была случайность или неожиданность — юный злодей наслаждался моментом, видя, как его враг, который называл себя Богом, сейчас медленно угасал, захлебываясь собственной кровью.
— Джекпот! — со злой радостью произнёс он.
Его план, наконец, начал осуществляться. Это был момент, к которому он шёл весь бой. План, замысел которого был предельно изощрённым — передать разрушающуюся, нестабильную, уничтожающую тело носителя причуду Томуре, заставив его при этом поверить, что он сам отобрал у противника силу. Нет, ему просто позволили присвоить её себя.
Шигараки, ничего не подозревая, сам взял то, что должно было его уничтожить изнутри.